Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад - [50]

Когда я убрала все мешающие локоны, то сразу и не поняла, что именно удивило меня: обреченная унылость местности или ощущение, что нахожусь на месте съемки какой-нибудь слезливой мелодрамы. Обрыв, гулкое эхо падающие вниз камней, порывистый ветер, в котором улавливается несвойственный для этой местности запах, (мне почему-то мерещится знойная пустыня или же выжженная солнцем степь) и ощущение неправильности или даже неточности в захватывающем дух пейзаже.

— Вы уверены? — я настороженно сощурилась, и как бы невзначай скользнула взглядом по рукам мужчин. Хм, люди.

— Зуб даю, — щербато улыбнулся Гин.

— Хорошо, — не стала я спорить, хотя чувство, что это все-таки не то самое место у меня осталось. — Я тут поползаю?

— Да, делай, что хочешь, — фыркнул Гин, — а я пойду пока, силки проверю. Вдруг, что попалось.

— Погоди, Гин, — остановила я его, — а где поместье Сангронов?

— Если приглядеться, то можно его увидеть, — поскреб щетину охотник и ткнул пальцем куда-то вниз. — Видишь башенку?

— Вижу, — кивнула я, хотя едва ее разглядела.

— Если идти в обход, то к вечеру можно добраться.

— Спасибо, я поняла, — продолжая щуриться, чтобы разглядеть поместье. Вот бы сюда подзорную трубу, но чего нет, того нет.

— Ну, тогда я пошел, — махнул нам с Карлом Гин и ушел в лес.

— Карл, последи, пожалуйста, чтобы мне никто не мешал, — попросила я, присаживаясь у обрыва и ища в сумке порошок, лупу и кисть.

— Да, тут только дикие звери. Кто тебе помешает?

Я устало потерла переносицу, мысленно считая до десяти. Как же с некоторыми бывает трудно.

— Карл.

— Хорошо, хорошо, — отозвался страж. — Понял я. Стою на страже и никого к тебе не пускаю.

— Спасибо.

Ну-с, начнем.

Глава 8

Разогнувшись, я тихо, но зло зашипела от боли. Спину ломило, ног почти не чувствовала, и вся я продрогла от не стихающего порывистого и холодного ветра. Сколько времени я провела так, согнувшись над камнями, изучая каждый сантиметр неровного края обрыва, точно не знаю, но за это время Карл едва не обзавелся ультрамодной пепельной шевелюрой, так как любопытные жители леса, так и перли к нам со всех сторон, пока я не рявкнула на сунувшего свой нос в мою сумку белого оленя с серебряными рогами, что если он сейчас же не уберется восвояси, я соберу вещи, прекращу расследование и немедленно отправлюсь домой. После моего вопля поползновения прекратились, и, даже если за нами и наблюдали, то издалека.

Гин заглянул, чтобы похвастаться дивным уловом: три зайца, кабанчик, глухарь и еще живой бурый лис. Увидев последнего, я злорадно оскалилась и предложила за него три серебряные монеты, но Гин не взял, сказал, что как увидел его, решил подарить, поэтому и не убил — принес в клетке. Я подивилась, но искренне поблагодарила за подарок. У лиса оказалось порвано ухо и повреждена лапа, да и выглядел зверь жалко, весь потрепанный и словно ощипанный. Зверь находился без сознания, так что я вытащила его из клетки и обработала раны, прежде чем снова запихнула обратно и накрыла клетку плотной тканью.

На приковылявшего с капитаном Дилана было больно смотреть, серо-зеленый, дерганый, от того не в меру язвительный, он, поползав вместе со мной по обрыву, тихо, чтобы только я могла услышать, ворчливо буркнул именно то, о чем я и подозревала: усомнился, что это то самое место. Изучив все оттиски, печати и выявленные мной следы на камнях, Дилан авторитетно заявил, что следов, идентичных тем, что мы обнаружили в доме последней жертвы, среди них нет.

С неимоверным трудом удалось убедить капитана снова оставить меня с несчастным Карлом и увести Дилана. Видеть, как мужчина то и дело зеленеет и убегает в кусты, было неприятно. Но это не единственная причина, из-за которой я жаждала избавиться от присутствия брата Ринари — я собиралась задержаться в лесу допоздна, и, дождавшись полночи, сменить облик. Рисковать не хотелось, вдруг магия ночи, возьмет, и не подействует на Дилана, прямо как на Белоснежку — вот умора будет! Но сейчас не до смеха, мысль, что Дилан знает о пропаже сестры больше, чем признается в этом, не дает мне покоя — вот, еще одна причина держать его на расстоянии.

Еще раз выгнувшись, повертев головой, сделав несколько наклонов в стороны, разминая затекшие мышцы, я поднялась с земли.

— Карл, — позвала стража, но в ответ услышала только мирное сопение.

Превозмогая желание застонать от боли в затекших ногах, я доковыляла до него и слабо улыбнулась:

— Сладких снов.

Тихое потрескивание веток в костре, заставило вспомнить детские годы. В то время мне очень нравились совместные посиделки на природе, где дружной компанией жарят специально заготовленные ломтики хлеба, насаженные на короткие ветки, а потом, в углях запекают картошку.

Стянув платье через голову, я свернула его и положила под бок стражу. Время перевалило за полночь, и я смогла рассмотреть свою руку. Гипс не мешал. Пальцы двигались свободно. Ощущения дискомфорта не наблюдалось.

— Неплохо, — улыбнулась я и прикрыла глаза.

Это чувство, как накатывающая сверху волна — сначала сердце ухает куда-то в область желудка, потом резко начинает нестись вскачь и где-то в груди нарастает чувство бешеной радости, которое переполняет тебя и рвется наружу, после чего словно резко выпрыгиваешь из воды и чувствуешь себя как заново рожденной.