Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад - [44]

— Это все твой приятель, — хихикнул алхимик.

— Дилан?? — выпучилась я.

Хотя, о чем это я, какой он мне приятель, в самом деле?

— Не-ет, — покачал головой Роди. — Мастер Ирон.

— А-а! — расслабилась я.

Ну, да Ирон, он такой, он может.

— А как ты?…

— Логика, — Роди поднял указательный палец к потолку, посмотрел на меня и озорно подмигнул. — Он, когда с твоим братом здесь с утра встретился (его Рэй привел) и выяснил, как так получилось, что ты заперлась вместе с трупорезом в одном доме, такой разнос ему устроил, что стены тряслись.

— Трупорез? — поморщилась я.

Роди пожал плечами.

— Так меня называют.

— Фу-у, — скосила взгляд на толпу, собравшуюся у дома алхимика, — чтобы они понимали.

— Согласен, — вздохнул Роди, — но другим не докажешь. Рей меня покрывает, но если о моем увлечении узнает Леонард — плахи мне не избежать.

«Средневековье, блин», — поморщилась я, а вслух сказала:

— Я что-нибудь придумаю.

— Что?

— Поговорю с лордом Лейкотом, — повела плечом, — в крайнем случае, с Величеством.

— С Натаном Лейкотом? — как-то невесело усмехнулся Роди.

Я посмотрела на мужчину.

— Ты его знаешь?

— Кто его не знает?! Верный пес короля Николаса Ристанского — его правая рука.

— Угу, — кивнула я. — Правая. И что такого? Что не так?

— Римма, неужели ты думаешь, что граф Лейкот захочет помочь такому как я? — в глазах алхимика затаилась саркастическая усмешка.

— Ну-у, смотря как это преподнести, — улыбнулась я ему. — Не переживай, Роди, я сделаю все, чтобы после этого дела ты переехал к нам в королевство. Переговоры с Лейкотом я беру на себя.

— Ты слишком добра ко мне, — ответная улыбка была грустной.

Я его понимала. Сколько он себя помнил, Роди чувствовал себя одиноким и непонятым. Алхимик стремился к знаниям, но окружающие видели только его желание резать человеческие тела. Он желал понять, найти причину, выяснить, но многие ли хотят знать правду, нет, большинству достаточно того, что подсказывает им жизненный опыт, и не важно, что вот этот страшный мужик со шрамом на лице, на самом деле пытался спасти эту хрупкую девушку, которая просто поскользнулась на мокрой дорожке, а это красивый, холеный парень, садист и чудовище, который избивает свою уже не молодую жену, на которой женился только ради ее наследства.

— Пойду, что ли, попугаю народ, — озорно улыбнулась я Роди, прекрасно понимая, что здесь и сейчас мало что могу для него сделать.

— Пойди, попугай, — взбодрился Роди. — Только ты там слишком-то не усердствуй, ладно.

— А что так? — сощурилась я, словно, в самом деле, подумывала перепугать там всех до сердечного приступа.

— У нашего лекаря в доме только две койки, — усмехнулся алхимик, помогая мне слезть с подоконника. — Кстати, как рука?

Я посмотрела на руку, но из-за морока ничего не увидела, но ощущение было такое, словно ее в гипс закатали, причем в качественный такой гипс.

— Трудно сказать, — пожала я плечами.

— Утром я попытался посмотреть, не нужно ли добавить еще мази, но твой морок изменился. Он словно вторая кожа. Я так и не разобрался, что это.

— Увы, — развела руками. — В каком-то смысле я знаю даже меньше твоего, но, да, этот морок утром становится почти реальным, — обхватила свою грудь четвертого размера и немного ее помяла, отметив адекватную реакцию алхимика.

— Знаешь, а ведь это похоже на… — глубокомысленно начал Роди, но замялся, снова зацепившись взглядом за аппетитные округлости Ринари, вероятно, представляя, как это будет — держать мою наколдованную грудь.

Мысленно хихикнув, покачала головой.

— Ой, не морочь мне голову, — перебила, не дослушав. — У меня и так мозги вскипают. Как-нибудь потом.

— И, то, верно, — вздохнул алхимик, провожая мою грудь тоскливым взглядом.

Дойдя до двери, я обернулась и весело объявила:

— Нечем хвастать.

— Что? — не понял алхимик.

Я скрестила руки под грудью и сделала глубокий вдох. Роди надрывно закашлял.

— У меня гораздо меньше, так что хвастать нечем, — хихикнула я. — А ведь какой отвлекающий фактор, я даже немножко завидую.

— Римма-а! — то ли простонал, то ли провыл мужчина, вытирая выступившие от смеха слезы.

— Ага, пойду отвлекать, а кто не отвлечется, придется пугать, так что валерьяночку ты все-таки приготовь… На всякий случай.

Боже, какое это удовольствие быть собой! С этой приятной мыслью сбежала по лестнице, и распахнув входную дверь, криво улыбнулась, точно зная какой эффект это произведет. Дежурившие ближе к двери, волной отхлынули от двери, давя стоящих позади. Начались гвалт и паника. Те, кто увидел и оценил, освещали себя знамением Светлого, кто не видел, но услышал, предпочли даже не смотреть, а драпануть, пока, не дай Светлый, ведьма не обратила на них свой взор, дабы ни сглазила или того хуже, ни прокляла.

— Отставить! — рявкнул Адкинс командирским голосом. — Разойтись!

— Римма! Риммочка, девочка моя, ты как?! — тут же подлетел Ирон, игнорируя недоуменные взгляды обращенные на него. — Что он с тобой сделал этот трупорез несчастный?!

— Спокойно… кхм, — опомнилась я. — Прошу прощения, мастер Ирон, что заставила вас поволноваться, но все уже хорошо. Пройдемте внутрь, и я всё вам расскажу. Капитан?

— С тобой точно все в порядке? — нахмурился Адкинс, цепким взором отмечая прижатую к груди руку.