Сказка без чудес - [93]

Кто-то из свиты принялся совать деньги старушке, но та протестующе помотала седой головой:

— Аль мы, борские, совсем без понятий? Это угощение для дорогих гостей! А кто ж за угощение деньги берёт?!

Отхлебнув обжигающий чай, слизнув по ложке медку, Курганов и Шишмарёв, вернув с благодарностью бабке посуду, направились, наконец, к сценической площадке.

Во поле берёзонька стояла,

Во-поле кудрявая стояла! — по отмашке ведущего грянул в это время истомившийся на подмостках народный хор.

Дымокуров решился, пробрался, ввинчиваясь плечом в толпу, к бабе Ягоде, поприветствовал, слегка конфузясь:

— Здрассьте, бабуля…

Та усмехнулась:

— Здоров будь, племянничек. А я тебя давно заприметила. Всё гадала — подойдёшь, али нет. Подошёл. Значит, не совсем возгордился, помнишь о родне-то!

И принялась ополаскивать кипятком недопитые губернатором и нефтяником чашки.

— Да я вот… в городе-то задержался чуток… — принялся неожиданно для себя оправдываться Глеб Сергеевич, хотя вины за собой и не чуял.

— Бывает, — равнодушно пожала плечами баба Ягода. — Василиса мне так и сказала: не вернётся, мол, Глебушка-то наш… ну что ж, каждый сам свой путь, свою судьбинушку выбирает…

Дымокуров потоптался неловко, будучи не в силах просто уйти, распрощавшись. И сказал неожиданно для себя:

— Чайку, что ли, выпить? Угостите особым своим, губернаторским…

Баба Ягода посмотрела на него пристально, качнула головой в синем платочке:

— Губернаторского не дам.

— Это почему же? — не смог скрыть обиды в голосе Глеб Сергеевич. — Я что, по-вашему, рангом не вышел? — и добавил, чтоб старушке понятнее было: — Я, между прочим, сейчас являюсь советником губернатора. Э-э… по важнейшим вопросам!

— Ну-ну… — хмыкнула неопределённо старушка. — Мы ж знали, что ты далеко пойдёшь, Глебушка… Ты у нас, можно сказать, птица высокого полёта… одним словом — из породы Горынычей! — а потом, глянув зорко по сторонам, наклонилась к нему через стол, шепнула доверительно в ухо: — То чаёк особый. Для высших персон. После него… хи-хи, — улыбнулась она неожиданно, — врать не получится. Как не старайся, а язык сам всю правду скажет! На травке заветной, про которую только я знаю, чаёк тот заварен…

Дымокуров кивнул рассеянно. Он помнил, как чудодейственно помог ему однажды, в избушке, старухин отвар. Действительно, усталость будто рукой сняло…

А бабка между тем продолжала:

— Чаёк этот в особых случаях применяется. Захочет, к примеру, жена выяснить, не завёл ли супруг зазнобу на стороне? Напоит его энтим-то чаем, он ей всю правду, как есть, выложит…

Но Глеб Сергеевич не слушал уже. Крутанулся, отыскивая взглядом губернатора. И увидел, что Курганов под руку с Шишмарёвым поднимаются на сцену. Следом за высокими гостями, отстав на три шага и сохраняя почтительную дистанцию, сопел, шагая вверх по деревянным ступенькам на правах хозяина праздника, глава Зеленоборского района Пётр Петрович Талканов.

А хор на подмостках наяривал с притопом, прихлопом и присвистом:

Некому берёзу заломати,

Некому кудряву заломати,

Люли, люли заломати,

Люли, люли заломати!

По взмаху ведущего — вертлявого молодого человека в белом концертном фраке, в галстуке-бабочке, певцы дружно захлопнули рты, и хор смолк разом.

А конферансье, подскочив к микрофону на стойке, гаркнул так, что его многократно усиленный мощными динамиками голос прокатился по окрестностям бора, вспугнув стаи птиц, и без того беспокойно кружащихся над оккупированной людьми поляной.

— Дорогие друзья! — восторженно завопил в микрофон ведущий. — Земляки и гости нашей славной зеленоборской земли! Начинаем фестиваль, посвящённый щедрым дарам нашей природы — чая и мёда! Слово для приветствия участников фестиваля предоставляется губернатору Южно-Уральской области Курганову Александру Борисовичу!

И первым захлопал в ладоши, повернув растянутое в умильной улыбке лицо в сторону как раз поднявшихся рука об руку на подмостки Курганова и Шишмарёва.

Следом на сцену, стуча каблуками по деревянному настилу, шустренько вспорхнула Барановская и вручила губернатору бордовую папочку с тиснёным золотым орлом на обложке — с текстом выступления, надо полагать, старательно и воодушевлённо написанным вчера Дымокуровым.

Всучив главе региона «речёвку», Надежда Игоревна также скоренько, покачивая бёдрами, спустилась к подножью сцены, в толпу, оказавшись невзначай рядом с Глебом Сергеевичем. А тот потянулся, привстал на цыпочки, чтобы из-за маячивших впереди голов публики лучше видеть своего босса. А заодно в очередной раз послушать, как звучат его, Дымокурова, умозаключения, рождённые в тиши кабинета, в устах губернатора, на забитой плотной толпой народа лесной поляне. Тем более что накануне осенило ввернуть в текст выступления удачный пассаж о двойном празднике, отмечаемом сегодня, посвящённом дарам природы. И тем, что дарит она нам в виде своих плодов на земле: грибов, ягод, цветов, душистого мёда. И тем, что сокрыты до поры в её недрах, здесь, в Заповедном бору, в виде залежей нефти…

А тем временем Курганов, шагнув к микрофону, раскрыл папочку, глянул в неё, и объявил громогласно:

— Ну, здравствуйте, дорогие друзья!