Скажи мне «люблю» - [4]

— О боже! О боже! — в ужасе прошептала тетя, но отец притворился, что ничего не заметил, а мне этот забавный эпизод помог взять себя в руки и успокоиться.

Утро пролетело совершенно незаметно, и вот уже пришла Маргарет Ангус, моя лучшая подруга, которая на сегодня отпросилась с работы, чтобы помочь мне подготовиться к свадьбе, надеть подвенечное платье и уложить волосы.

Наконец приготовления подошли к концу. Маргарет бросила на меня одобрительный взгляд, и мы улыбнулись друг другу в зеркале. Отец всегда шутил, что наша дружба основывается на способности противоположностей притягиваться друг к другу. Я была высокой, темноволосой, с серыми глазами и имела довольно вспыльчивый характер. Маргарет же, невысокая пепельная блондинка с голубыми глазами, отличалась сдержанностью и уравновешенностью. Именно эти качества делали ее почти идеальной медицинской сестрой.

Тетя Эмми, выглядевшая очень молодо и изящно в своем светло-голубом костюме, быстро вошла в мою комнату и сообщила, что такси уже ждет. И прежде чем отправиться в церковь, она и Маргарет по очереди поцеловали меня в обе щеки.

Машина, в которой предстояло ехать мне и отцу, стояла у наших ворот — большой старомодный «роллс-ройс», украшенный атласными лентами и так тщательно отполированный, что все окружающие предметы отражались в нем, словно в зеркале. В нем было что-то солидное и незыблемое, не подверженное времени. И как раз из-за этого машина производила мрачное впечатление. Меня снова охватило нехорошее предчувствие.

— Этот автомобиль скорее походит на катафалк, чем на свадебный фаэтон! — сказала я отцу и нервно рассмеялась.

Он на мгновение перестал крутить в руках шляпу, подошел ко мне и чуть встряхнул за плечи.

— Соберись, Дина, — резко произнес он, но его голос слегка дрожал, и я поняла, что отец тоже на грани срыва.

— Отец! — умоляюще проговорила я. — Я не знаю, что со мной сегодня такое. Я просто хочу, чтобы мы с Эваном как-нибудь без лишнего шума побыстрее зарегистрировались. — И, отвернувшись к окну, добавила: — Я ненавижу всю эту суету. Ягненок перед закланием чувствует себя гораздо лучше, чем несчастная невеста перед публичной церемонией бракосочетания.

Я старалась придать небрежность своему тону, но розовые розы у меня в руках сильно дрожали, выдавая мое внутреннее состояние.

— Нам пора, — уныло вздохнула я, страстно желая, чтобы вся неприятная процедура поскорее закончилась. Но в ответ отец покачал головой.

— Если ты себя сейчас так чувствуешь, хотя обычно достаточно хладнокровно справляешься с любой ситуацией, то можешь представить, каково сейчас бедняге Эвану? — спросил он и улыбнулся. — Давай дадим ему немного времени первым добраться до церкви и успокоиться, прежде чем приедем мы.

Я в сотый раз поправила вуаль, присела и сняла свои очень модные, но не слишком удобные туфли. Отец молчал, и тишину нарушало только отчаянное мяуканье Джои, которую предусмотрительно заперли на кухне, чтобы она не мешалась под ногами.

Затем, минут через десять, отец нервно посмотрел на свои часы и прочистил горло.

— Полагаю, вот теперь нам пора, — сказал он. — Я сейчас скажу шоферу, что мы готовы.

Около наших ворот уже собралась целая толпа местных детей, желавших увидеть невесту. Они толкались, пихали друг друга и смеялись от возбуждения.

Я постаралась изобразить счастливую улыбку и помахала рукой старой миссис Бенсон, которая в своем инвалидном кресле сидела у окна гостиной и тоже наблюдала за мной.

Хотя я прекрасно осознавала, что наша свадьба с Эваном обязательно вызовет повышенный интерес у местной публики, все же не ожидала увидеть у входа в церковь столько народу. И, разумеется, я не предполагала, что соберется такое количество фоторепортеров! Они облепили все ступени церкви, образовав нечто вроде почетного караула.

— Отец! — Я крепко вцепилась в его руку.

— Все хорошо, Дина. Нам следовало догадаться, что все будет именно так. В конце концов, просто невозможно представить, чтобы свадьба сына миллионера не вызвала ажиотажа среди представителей местной и национальной прессы!

— О! — Я глубоко вздохнула. — Смешно, но я редко думаю о том, как Эвана воспринимают окружающие люди. И кто он. О боже! Как мне хотелось бы сейчас сбежать отсюда!

Машина остановилась. Я еще раз глубоко вздохнула и крепко сжала руки, чтобы они перестали дрожать.

Как только я вышла из «роллс-ройса», за моей спиной тут же послышались возгласы «О!», «Ах!» и даже «Ну разве она не хорошенькая!». Лица всех присутствующих были обращены ко мне, и я сделала то, что и ожидалось от счастливой невесты. Я улыбалась и кивала головой, но, когда мы с отцом, наконец, скрылись от солнечного света в прохладном полумраке церкви, с облегчением перевела дыхание.

Тяжелые дубовые двери закрылись за нами, и шум толпы сразу стих. Я на мгновение остановилась, стараясь успокоиться. Маргарет Ангус подошла ко мне и попыталась приободрить нежной улыбкой.

Мы стояли в небольшом коридоре перед вторыми, более узкими дубовыми дверями, ведущими в основную часть церкви. Из-за них доносились приглушенные голоса гостей, собравшихся на церемонию, и торжественные звуки органа.