Скажи мне, кто я - [63]

– И… мы – наемные убийцы? – Я едва не давлюсь этим словом.

– Когда это требуется, но мы нечто гораздо большее. Конечно, мы бываем эгоистичны и соперничаем с другими, продвигая собственные цели. Но мы также помогаем миру избежать катастрофы. Большинство людей смотрят в будущее, даже не задумываясь о циклическом характере истории, и неизбежно воссоздают одни и те же катастрофы снова и снова. Стратеги останавливают механизмы, создающие эти катастрофы.

Я киваю и перескакиваю к следующему вопросу, пока он не перестал отвечать, потому что впервые с тех пор, как я сюда попала, кое-что увиденное в этой школе обретает смысл.

– Значит, в каждой Семье есть своя система, так? Различная работа среди Стратегов: управляющие, лидеры, слуги, охранники?

– Да, – медленно говорит он. Он выглядит иначе – как будто в кои-то веки находится в настоящем, а не на пять шагов впереди. – Количество Семей Альянса Стратегов выросло после того, как они перестали работать на правителей своей империи и обрели независимость. Все должны были вносить вклад, чтобы Семьи функционировали и оставались тайной.

– А что насчет нас, что насчет тех, кто учится в этой школе? – спрашиваю я.

– Поверить не могу, что мы об этом говорим, – бормочет он, обращаясь скорее к самому себе, чем ко мне. – Мы – сердце Альянса Стратегов, лучшие из наших Семей.

Я слышу его, но мне по-прежнему кажется, что он говорит о ком-то другом, не о моей семье, не обо мне.

– Лейла что-то говорила о том, что первенцы глав каждой Семьи унаследуют пост родителей. Значит, Стратегом нужно родиться, так?

– Ну, большинство из нас родились Стратегами, да. Но глава любой Семьи может одобрить зачисление чужого человека в наши ряды, – говорит Эш.

Обдумываю его слова.

– И ты сказал, что нас с Лейлой, скорее всего, сделали соседками по какой-то причине?

– Ну… – он на секунду замолкает. – Говоря это, я имел в виду, что Медведи и Волки, как правило, неплохо ладят, и вполне вероятно, что наши родные могли заключить какой-нибудь союз. Но я уже не так в этом уверен.

У меня в памяти возникает образ папиного любимого ножа с рукояткой в форме серебряного волка. Он говорил, этот нож подарил ему лучший друг детства, с которым они вместе росли в штате Мэн. Но теперь я уверена, что рассказы о его детстве в Мэне – вранье.

– А когда ты спросил меня, какова моя позиция: за, против или нейтралитет? – говорю я, толком не объясняя, что именно меня интересует.

Эш шумно выдыхает.

– Это сложно.

– Но важно, и я должна это знать, – замечаю я.

Он молчит секунду.

– Я не стану пересказывать тебе нюансы политики Семей, потому что это займет всю ночь. Но могу сказать, что есть Семьи и отдельные личности, которые поддерживают ограничение деятельности Львов, что, в общем и целом, означает ограничение их власти, посредством силы, если придется. И ты, наверное, сама можешь догадаться, что означают «нейтралитет» и «против». Семьи Альянса Стратегов не регулируют друг друга – это не в наших правилах. Но у нас никогда еще не было такого дисбаланса сил.

Я открываю рот, чтобы задать очередной вопрос, но Эш прерывает меня.

– Тот факт, что тебя приняли, просто ошеломляет. Как человеку, который вообще ничего не знает о Стратегах, удалось сюда попасть?

Я качаю головой.

– Честное слово, не знаю. Я пытаюсь это понять с тех пор, как оказалась здесь. – Я чувствую себя уязвимой, но при этом так, как будто стала ближе к нему. – Так что, теперь, когда ты знаешь правду, могу я тебе доверять?

Эш смотрит на меня и выглядит менее напряженным, но все равно как будто колеблется.

– Думаю, у тебя сейчас нет выбора, так что тебе придется предположить, что можешь.

– Да ну? И это все, что я получаю в обмен на то, что рассказала тебе все мои тайны? – Я качаю головой. – Какой же ты козел!

– Я козел, потому что тебе не по душе правда? – Он усмехается, и его глаза озорно сверкают.

– Нет, потому что ты по своей природе козел, – парирую я.

Он хватается за сердце, как будто я его ранила.

– Я тебе почти поверил. Но это не так, потому что я тебя проанализировал, и теперь мне ясно, что ты тайно влюблена в меня.

Я смеюсь, впервые за последние несколько дней. Убийство Стефано и страх стать подозреваемой затмили все.

– Что ж, должна признать, с тобой не скучно.

Он слегка наклоняется ко мне.

– Никогда не скучно.

Минуту мы оба молчим.

Эш вздыхает, и его взгляд смягчается. Нет ни его обычного анализа, ни настороженности. Он как будто видит меня впервые, и на мгновение я теряюсь. Сердце подпрыгивает, но по-хорошему, и в кои-то веки он первым отводит глаза.

Я откашливаюсь.

– Тогда во дворе с лианами я спросила тебя, что мне нужно для того, чтобы выжить здесь, – говорю я и усаживаюсь поудобнее. – Что ж, теперь ты знаешь, что я имела в виду. Поэтому спрашиваю тебя еще раз.

Эш медлит с ответом.

– Если я соглашусь рассказать тебе то, что ты хочешь знать, мне нужно, чтобы ты кое-что мне пообещала.

– Вечно ты со своими условиями.

– Я говорю совершенно серьезно.

– Ладно, хорошо. Что тебе от меня нужно?

Его взгляд снова становится пристальным.

– Не рассказывай моей сестре то, что только что рассказала мне.

– Что? – Я немного отклоняюсь назад. – Почему?