Скажи ее имя - [74]

.

19

Профессор, не любивший Неруду, очень любил слова собственного сочинения вроде foota nota[37]. На занятиях он говорил: как сказано в foota nota… Аура рассказывала мне, как ее передернуло и она глянула на Валентину, а та закатила глаза: так между ними пробежала первая искра дружбы. По всей стране на кафедрах испаноязычной литературы, отделениях культурологии и латиноамериканских исследований современные высоколобые преподаватели разделывали Неруду под орех, ну или кого придется, и пускали студентам пыль в глаза испано-английскими остротами типа foota nota. За спиной студенты называли этого профессора Mi Verguita (Ми Вергита) — «Мой Маленький Пенис». Ми Вергита находил отсылку к фаллосу в каждом тексте, он постоянно втягивал класс в дискуссии на фаллические или околофаллические темы, причем зачастую эти беседы содержали шутливые и завуалированные упоминания его собственного «достоинства», что и послужило поводом для прозвища. Но помимо этого Ми Вергита опубликовал литературное произведение, в своем кабинете он вывесил плакат с анонсом чтений, которые однажды проводил в «Барнс энд Ноубл». Как следствие он заслужил презрение части преподавательского состава и нажил себе ряд врагов. Ми Вергита жил с женой и детьми в Бостоне и каждую неделю ездил в Нью-Йорк на семинары. Аура посещала их в первом семестре, когда только начала учиться в Коламбии: это были те самые занятия, на которых он смешал с грязью Неруду и изобрел foota nota.

Поначалу семинары проходили в аудитории, но потом переместились в предоставленную университетом квартиру профессора. Как правило, Ми Вергита выставлял во время этих встреч огромный кувшин чилийского красного вина, а иногда и рома. По окончании обсуждений он включал музыку — в основном испанскую или карибскую — и предлагал студентам потанцевать. Очень скоро он начал уделять особое внимание застенчивой, милой, скромно одетой девушке, приехавшей учиться в Коламбию прямо из Колумбии, из Боготы; она была замужем за инженером, который прервал карьеру ради того, чтобы поехать с женой в Нью-Йорк и дать ей возможность получить ученую степень в одном из университетов Лиги плюща, он работал в компьютерной мастерской в центре города. Она была ослеплена Ми Вергитой, кто знает, что он шептал ей на ухо, когда они танцевали после занятий, но, слушая его, она поднимала голову и заглядывала ему в глаза, улыбаясь и прикусывая пухлую нижнюю губу, словно кролик, хранивший какую-то тайну. Однажды вечером Аура написала мне из университета, что Ми Вергита отстранен от работы. Предположительно после того, как колумбийка не вернулась домой после занятий, муж девушки отправился прямо к главе факультета и обвинил профессора в спаивании и совращении студентки. В итоге Аура и ее сокурсники оказались в центре дела о сексуальном домогательстве, которое расследовала Академическая юридическая служба правопорядка.

Ми Вергита был последним, возможно, предпоследним преподавателем латиноамериканской литературы, работавшим на полную ставку. Профессоров, которые посвящали семинары поэзии и романам, выживали из университета, инициативу повсеместно перехватывали специалисты по критической теории и культурологии. Сама того не подозревая, Аура попала на факультет в разгар чистки. Наконец-то, хоть и запоздало, факультет начали модернизировать, приводя его в соответствие с передовыми программами страны. Где это сказано, что на каждом факультете, где преподают испанский язык, нужно в обязательном порядке изучать поэзию и художественную литературу? Какой процент всех испаноговорящих людей в мире хоть раз в жизни прочел роман, или достаточно грамотен, чтобы это сделать?

В конце второго года в Коламбии, 29 мая 2005 года, Аура написала в дневнике:

Я не хочу становиться ученым.

Я хочу быть собой. Я не я, если стану ученым.

Я не ученый и никогда им не стану. La imaginatión /

as imágenes se avalanzan en una corriente de descarga

poderosa una vez fuera del tanque que es/se ha vuelto/la

Urtiversidad. Casa Pánica. Las restricciones que no se

entiende a si mismo. No confía en si mismo. Hay mejores

maneras de la desconfianza que la auto referenda pedestre

у estéril. Mi vida estdáen otra parte.[38]

Почему Нью-Йорк?

Я хочу остаться. (Здесь Аура нарисовала восемь порхающих сердец.)

Clarice L’Inspector.

Сборник рассказов. Variaciones sobre la verguenza.

(Вариации на тему стыда или смущения, «verguenza» можно перевести и так, и так.

Аура перечисляла пять рассказов, которые она либо уже написала, либо собиралась написать.)

Я хочу убить телевизор.

Хорошо бы, у меня его вообще не было.

Мне не нужен телевизор.

Я не знаю, как мне раскрыться. Возможно, я никогда не дозрею до большой литературы.

Достаточно сочинять. И писать.

Рентгеновский снимок моего раннего детства.

NO ESCRIBIR CON ESPERANZA NI DESESPERANZA, SÓLO CON ESMERO.

(«Писать не с надеждой или отчаянием, а только с величайшей приверженностью»).

Среди бумаг Ауры я обнаружил испещренную пометками копию хрестоматийного эссе Фуко «Что такое автор?» и прочел его из любопытства. Я редко читал критическую теорию. Как я понял, Фуко считает, что в современном мире автора следует рассматривать как ярлык, благодаря которому удобно классифицировать тексты, отличать одни книги от других. Наверняка Ауре эта идея напомнила шутки Борхеса. Разбирал ли профессор с ее сокурсниками этот текст так же торжественно, как «Пьера Менара»? Не знаю. Эссе показалось мне огромной паутиной, сплетенной гениальным сумасшедшим пауком. Я дочитал до раздела, где Фуко ссылается на путаницу с текстами святого Иеронима, утверждая, что даже имя автора не является надежным знаком отличия, поскольку разные люди могут иметь одинаковые имена, или кто-то может писать под именем другого и т. п. Фуко задается вопросом: «Как в таком случае приписать различные тексты одному и тому же автору?»