Скажи «да» - [61]

– Она ходила за ним хвостом, – хихикнула Пенни, – все мужчины не отрывали от нее глаз, сходя с ума от зависти, а Хьюго не соизволил удостоить Лисетт даже взглядом.

– Он открыл глаза, только когда она полезла ему в штаны!.. – Гас усмехнулся и стал переодевать свитер.

– И как Хьюго отреагировал? Я о просьбе сдать дом для съемок… – говоря это, Зои почему-то взглянула на Таш. Та вспыхнула и притворилась, что ищет уздечку.

– Не знаю. – Пенни сморщила нос и кинула шипучий алкозельтцер в апельсиновый сок. – Мне кажется, у него случилось сотрясение мозга после поездки на мотоцикле с тобой, Таш. Ума не приложу, как ты могла оставить его одного с травмой головы. Все только об этом вчера и говорили.

– Он был в порядке! – Щеки Таш пылали. – Хьюго отлично двигался и говорил. Он отделался царапинами.

Пенни укоризненно взглянула на нее:

– По мне, так вы оба поступили очень неразумно.

– Зачем ты это сделала, Таш? – Зои поддержала сестру. – Уверена, Найл ни за что бы не уехал, если бы знал, что, как только за ним захлопнется дверь, ты отправишься гонять по полям с Хьюго.

– Это была игра, – вскинулась Таш. – И я полагала, что Найл вернется.

– Прости, это я виновата, – вздохнула Зои. – Мы очень долго уговаривали Руфуса выйти из машины. Найл был так заботлив, что я в благодарность предложила ему кофе. Мы разговорились и просто не заметили, как пролетело время.

– Вы пили кофе? – спросила Таш. Зои кивнула:

– Литры кофе! Найл рассказывал мне о постановке Анны Бронте, когда пришла Индия. Кьюбиты подбросили ее с вечеринки. Она как раз читает «Жителя Уайлдфелл-холла», так что они с Найлом стали делиться впечатлениями, как два зубрилы, готовящиеся поступать в Оксфорд. Найл сказал, что Индия подкинула ему новые идеи, и поспешил домой, чтобы просмотреть сценарий и сделать записи.

«А вместо этого опустошил бутылку!» – подумала Таш. Она не могла забыть слова Хьюго и хотела признаться Зои в своих страхах, но сейчас ей нужно было спешить к Снобу, чтобы подготовить его к приезду вагончика.

На тренировке в Лоэртоне Хьюго ни словом не обмолвился о прошлой ночи. Он был угрюм и почти не разговаривал с Таш, только попросил ее поторопиться, проходя пробный круг. Таш обратила внимание на то, что у него мешки под глазами.

– Вы вместе поедете на одном коне, как вчера на мотоцикле? – хихикнула Люси Филд.

– Таш никогда не доверит мне Сноба, – мрачно хмыкнул Хьюго. – Боится конкуренции.

– Вот уж я посмеялась бы, если бы ты ехал на нем с тем же мастерством, как вчера на мотоцикле!.. – съязвила Таш, отметив однако, что наездник легко перепрыгнул одну из самых сложных преград.

– Я четыре года подряд побеждал на этих соревнованиях, – фыркнул Хьюго, глядя, как она измеряет шагами расстояние между барьерами, один из которых представлял собой живую изгородь со рвом: через этот барьер, казалось, прыгаешь прямо в небо.

– Надо же, сколько новых барьеров прибавили в этом году! – Таш остановилась, чтобы не сбиться со счета.

– Значит, я возьму и их, – ответил Хьюго, едва удостоив взгляда опасную изгородь.

На предварительных состязаниях Таш смогла набрать неплохое количество баллов, учитывая, что большинство жокеев после вечеринки выступали из рук вон плохо.

– Это провокация, – ругался один из лучших наездников Великобритании Брайан Седжвик. Его широкое лицо было серым от недомогания. – Хьюго надо пристрелить.

Однако ворчуны смолкли, увидев, что выступление Хьюго – наихудшее за последние пять лет. Серфер, грациозный и легкий конь с длинными, как у кролика, ушами, напрягал их в стремлении уловить дыхание своего наездника, словно антеннами. Конь и хозяин были просто созданы друг для друга. Но сегодня, когда хозяин в расстроенных чувствах плюхнулся в седло, шоколадные уши животного были опущены. Хьюго дважды сбился с маршрута, держался в седле как любитель и чуть не упал с коня. Сделав круг, он спешился, кинул вожжи Фрэнни и ушел прочь.

В этот вечер все были подавлены. Таш приглашали на ужин в соседний вагончик, но у нее хватило сил только на звонок Найлу. Вернувшись к себе, девушка рухнула в постель, чтобы хотя бы как следует выспаться. Радовало только отсутствие Хьюго – он ночевал на ферме у друга, и Таш чувствовала себя спокойнее.

Утро следующего дня выдалось таким же промозглым. Капли дождя стекали по одежде и шлемам, бумажные номера участников намокли, и цифры размылись. Теперь жокеи, проезжая мимо судейской трибуны, громко выкрикивали свои номера.

Таш, которой выпало выступать одной из первых, пораньше вывела Сноба из стойла и отрабатывала с ним базовые приемы.

Мокрые и грязные барьеры выглядели еще более устрашающими, чем вчера. Один из них особенно волновал Таш. Перед тем, как взять этот узкий и островерхий барьер, предстояло перепрыгнуть затопленную дорогу. Учитывая, что земля была скользкая и сырая, это было примерно то же, что танцевать на льду без коньков. Барьер находился почти в самом конце манежа и требовал особого внимания.

В конюшне царило оживление. Теду удалось сполоснуть Сноба шампунем, и теперь конь сопротивлялся попыткам его вытереть, словно капризный ребенок, которого мама заставила умываться против его воли.