Сказать по правде - [89]

– Привет, пап, – говорю я в трубку, надеясь, что он услышит легкость в моем голосе.

Уверенность.

– О, эм, – раздается смущенный голос Челси, – это не ваш папа.

– Конечно. Что ему нужно? – Я поднимаю с пола сумку и одной рукой наношу блеск на губы.

– Я не… – Пауза. – Я звоню не по приказу мистера Брайта. Я сама хотела поговорить.

– О… – Я не думала, что мои извинения требовали телефонного звонка, если только…

– Я получила ваш имейл, – продолжает Челси. – Вам совершенно не обязательно было извиняться.

– Обязательно, – отвечаю я. – Мне не следовало на вас кричать.

– Ничего страшного, – заверяет она. – Я понимаю, этот гад вел себя так… То есть… Он не… – сбивается она, без сомнения, осознав, что оскорбила начальника.

– Да ладно, – смеюсь я, – он и правда гад.

Челси тоже смеется.

– Так вот, – с облегчением говорит она, – вы имели полное право. Мне жаль, что он прячется за меня. Однако я звоню не поэтому, – она делает деликатную паузу, – надеюсь, это вас не смутит, но… я прочитала резюме, которое вы прислали в заявке на стажировку, и заметила, что вы занимаетесь веб-дизайном. У вас талант, Кэмерон. Я позволила себе переслать ваше резюме дизайнерской фирме, которая в прошлом году делала ребрендинг нашего сайта. У них есть офис в Лос-Анжелесе, и я знакома с ассистентом генерального директора. Они ищут стажера на лето.

Я теряю дар речи. Я даже не задумывалась, что буду делать этим летом без стажировки, которую планировала.

– Если я перешла границы, пожалуйста, дайте мне знать, и я отзову ваше резюме…

– Нет! – выпаливаю я. Эта стажировка не произведет впечатление на отца, не приведет меня в его жизнь, но… мне все равно. Достаточно, что мама мной гордится и поддерживает. Осознание этого дарит мне уже знакомое чувство взлетающего самолета, чувство невесомости и восторга. – Извините. Я имела в виду – нет, не отзывайте, я хочу попробовать. Спасибо, – искренне говорю я.

– Пожалуйста, Кэмерон. Хорошего дня.

– Постойте, Челси, – успеваю вставить я, прежде чем она повесит трубку. – До сих пор вы были просто посредником между мной и ужасными разговорами с отцом. Просто голосом в телефоне. И, эм, я хотела представиться. Привет. Я Кэмерон. Приятно наконец познакомиться.

Я слышу, как она улыбается на другом конце трубки.

– Мне тоже приятно познакомиться, Кэмерон. Знаете, – добавляет она, – вы совсем не похожи на отца.

– Спасибо, – отвечаю я, зная: она не представляет, что это значит для меня.

Глава 42

Я раздраженно добавляю еще одну строчку к списку, над которым работаю. Всю прошлую неделю я пыталась придумать способы извиниться перед Бренданом. Все они одинаково ужасны. От очевидного – написать ему тысяча первую эсэмэску до удручающего – вручить безглютеновый торт с надписью «Прости, что испортила тебе зимний бал и вела себя как стерва». Не те версии, которыми можно гордиться.

Разумеется, он проигнорировал мои предыдущие тысячу сообщений. Мы вернулись именно к тому, с чего начали – он меня ненавидит и делает вид, что меня не существует.

Только теперь я каждый день по нему скучаю. Я не пытаюсь снова его завоевать. Знаю, что он никогда не захочет настоящую Кэмерон Брайт, – не после того, что слышал. Однако я должна попросить у него прощения.

Тем временем я погребена под неизбежным завалом домашней работы в последнюю неделю перед зимними каникулами. Каждый день я забиваюсь в «Глубины Мордора» и работаю. Сегодня мне кровь из носу нужно понять, что писать в курсовой по «Укрощению строптивой». Конечно, получается отвратительно. Я едва могла сосредоточиться на этой дурацкой пьесе даже до нашего самого ужасного расставания.

Два часа спустя я дважды переписала первый абзац и откинулась на спинку зеленого дивана; книга захлопывается и падает на клавиатуру ноутбука.

– Я никогда не допишу этот курсач, – ною я, потирая виски.

Чарли и Эбби меня игнорируют, занятые своей настолкой. Но Пейдж, которая набрасывает первые эскизы своего костюма на Комик-Кон, – платье порга[34] – поднимает голову.

– Для Ковальски? – спрашивает она.

После зимнего бала Пейдж не сдержала парочки очень откровенных речей о том, как я провалила свои отношения с Бренданом, лучшим парнем, который может встретиться мне за всю жизнь. Но когда я объяснила, что еще случилось тем вечером, она меня поняла. Я все ей рассказала. Как пыталась завоевать Эндрю, «укротить» себя – что она, конечно, поняла и так, за исключением влияния «Укрощения строптивой». Теперь, когда я окончательно доказала, что Эндрю меня больше не интересует, Пейдж перестала сомневаться в нашей дружбе. Мы обе знаем, что она настоящая.

– Ага, – говорю я. – Я переписывала его уже раз сто. Не могу больше это читать.

Пейдж откладывает уголь.

– Давай сюда, Брайт, – протягивает она руку.

– Не обижайся, но у тебя по литературе четверка с минусом, – с выразительным взглядом говорю я. – Не уверена, что ты лучший помощник.

Она закатывает глаза.

– Я честно сказала тебе, что думаю о твоем ужасном эссе для Ю-Пенн, – парирует она. – Скажу, если и эта курсовая окажется фигней.

Я прячу улыбку.

– Ладно. – Я вручаю ей ноутбук.

Она начинает читать, становясь все серьезнее. Брови сходятся сначала в недоумении, а потом… в чем-то похуже. Она вздыхает, ворчит и качает головой. Со сжимающимся сердцем я готовлюсь спорить или отметать ее критику.