Сказать по правде - [28]

Я ищу место на журнальном столике, чтобы поставить швейную машинку, когда звонит колокольчик над дверью, и внутрь влетает Пейдж. Прежде чем я успеваю поставить коробку, она начинает рыться под крышкой и вытягивает кусок кружевной ткани.

– Ну вот, – окликает она друзей, – я нашла идеальное…

Из-за плеча я слышу оскорбленный голос Эбби:

– Почему твою коробку с костюмами держит Кэмерон Брайт? – она произносит мое имя с отвращением и безразличием, которые мне редко доводится слышать. Каким бы высоким ни был мой статус среди одноклассников, он не распространяется на друзей Пейдж.

Пейдж косится на меня, как будто осознав, что меня тут не ждали.

– Расслабься, Эбби, – говорит она с авторитетом, которого я не ожидала. – Она помогла мне избежать штрафа за парковку.

Эбби не отвечает. У меня ощущение, что Пейдж вроде заводилы в этой компании.

– Не включишь в розетку?

Я не сразу понимаю, что Пейдж обращается ко мне. Наверное, оглушительное эхо от вида Гранта еще не совсем прошло.

Я убираю со стола три книги – на обложке написано «Дюна» – и ставлю коробку рядом со статуэткой волшебника. Открываю крышку, но останавливаюсь. Магазин не может соглашаться на такое. Я ищу продавца за стойкой или в подсобке, но магазин почти пуст.

– Все нормально – говорит Пейдж, замечая мои колебания. – Владелец к нам привык.

Она отходит к друзьям, мимо книжных полок, возвышающихся вдоль левой стены. Я внимательнее осматриваю магазин изнутри. В глубине он набит полками под странными углами, образующими тесный лабиринт из покрашенного в черный дерева и разноцветных переплетов. В конце рядом твердых и мягких обложек стоят пыльные книгодержатели в виде черепов и мифических созданий. Стену покрывают росписи, изображающие такие же сцены, как на обложках книг, но больше – красные и зеленые пейзажи планет, средневековых охотников, роботов и чудовищ. Это, наверное, самое задротское место, какое мне доводилось видеть.

Пейдж вытаскивает начавшего сопротивляться Гранта из его кресла. Его взгляд встречает мой, и он заливается некрасивым розовым. Пейдж придерживает его одной рукой и прикладывает кружево к корсету на бедре. Я совершенно не понимаю, что происходит.

Но обнаруживаю, что включаю швейную машинку.

Я наблюдаю за Пейдж и ее друзьями. Чарли и Эбби читают один и тот же комикс: Чарли вытягивает шею, чтобы заглянуть в него, а Эбби перелистывает страницы. Под манипуляциями Пейдж к Гранту возвращается доля уверенности.

– Эй, ребята, – окликает он Эбби и Чарли, слегка покачивая бедрами, пока Пейдж прикалывает кружево к корсету, – эти кружева меня не полнят в паху?

Я отвожу глаза; мой дискомфорт растет с каждой минутой. Группа смеется, и Пейдж тыкает его в бедро булавкой.

– Хватит заставлять всех смотреть на твои богатства, Грант.

– Кто обратит внимание на еще один волшебный посох в таком месте, как это? – отвечает Грант.

Пейдж и Чарли смеются. В ту же секунду из глубины магазина выходит девушка. Я узнаю Ханну Варшоу, бывшую Гранта. Я понимаю, почему в прошлом Грант был в нее влюблен. Она хорошенькая, хотя и не обладает яркой красотой, с круглыми щеками, темными прямыми волосами и родинкой под глазом.

Ее взгляд падает на Гранта, и я вижу, как она быстро оценивает его тело. И заливается румянцем. Однако ее голос звучит холодно:

– Это здесь носить нельзя, – сообщает она группе.

Грант отталкивает руки Пейдж и подходит ближе к Ханне.

– Но что ты думаешь? – выражение его лица становится мучительно заискивающим. – Понимаю, что я не Тим Карри[12], но костюм неплох, правда?

– Переодевайся, – приказывает Ханна, не отступая. – Иначе Рассел вас всех выгонит. На этот раз окончательно.

Надо полагать, Рассел – это владелец магазина. Ханна отходит за кассу, где начинает сортировать чеки, и хотя она больше не смотрит на Гранта, я замечаю, что румянец все еще не сходит с ее шеи.

Грант увядает. Хватает толстовку и джинсы и удрученно уходит в туалет в глубине магазина.

Пейдж падает в зеленое кресло.

– Спасибо, Брайт, – говорит она.

Я киваю, все никак не в силах решить, следует ли подчиниться первому инстинкту и сбежать отсюда.

– В обмен на твой труд, – с чувством говорит Пейдж, – я могу заплатить тебе… – она оглядывается и подхватывает со стола какую-то коллекционную карточку, – …этой карточкой с сексуальной инопланетянкой.

Я стараюсь не смотреть, но замечаю щупальца и сиськи.

– Обойдусь, – говорю я.

– Хороший выбор, – Пейдж, нахмурившись, рассматривает карточку.

Она пинком включает швейную машинку. Не обращая на меня внимания, она закладывает ткань под иглу. Я понимаю, что это знак, что мне пора уходить, тем более что Чарли и Эбби не скрывают презрительные взгляды.

Если я уйду, придется идти домой. Встречаться с матерью – или с уродливым, безмолвным избеганием конфликта, который может заполонять наш дом целыми днями.

– Что, эм… – начинаю я. – Что тут происходит? Почему Грант одет… вот в это все?

Пейдж смеется – по-настоящему, не тем презрительным смешком, который я привыкла ожидать от нее.

– «Рокки Хоррор», – говорит она, как будто эти два слова что-то объясняют.

– Это что… школьный мюзикл в этом году?

Я знаю, что Грант играл на фаготе в оркестре, но не помню, чтобы он участвовал в мюзиклах. Кроме того, мне казалось, что пару дней назад Джейсон хвастался, будто будет играть Тони в «Вестсайдской истории»