Сказать по правде - [30]

Ковальски наконец отпускает нас через целых семь минут разглагольствования после звонка про курсовую по «Укрощению строптивой», которую предстояло сдавать в декабре, перед зимними каникулами. Я сбегаю по лестнице, болезненно осознавая, как мало времени у меня осталось.

Я приготовила целую речь для Гранта, и если он не…

Я сворачиваю за угол и торможу так резко, что едва не падаю. Перед входом в библиотеку Эндрю разговаривает с группой парней из футбольной команды. Он меня не заметил. Я смотрю, как он прислоняется к шкафчику. Эндрю выглядит намного увереннее, чем когда-либо на моей памяти.

Я знаю, что мне нужно поговорить с Грантом, но сейчас я заворожена этим видом. И воспоминаниями. Мы учились в средней школе, когда Эндрю впервые пришел к нам домой. На нем были джинсы и футболка на три размера больше, и он нервно смеялся в ответ на мои слова. Я думала, что у нас нет ничего общего, но спустя год натянутого молчания, пока мы делали уроки у меня в комнате, он заметил мои беговые кроссовки.

После этого все стало меняться. Мы вместе бегали, пока садилось солнце, и молчание больше не было натянутым. Оно было уютным. Я привыкла к звуку его ровного дыхания, к ритму ударов наших кроссовок о тротуар. Мы пробежали, наверное, каждую улицу, каждый холм, мили и мили во все стороны. И я помню день, когда заметила, что он всегда бежал на шаг позади, чтобы наблюдать за мной. Однажды я споткнулась о бордюр, и его рука схватила меня за локоть, прежде чем я могла упасть.

Тогда я едва не поцеловала его прямо там.

Но я не была уверена, что у нас что-нибудь получится. Я знала, какой он, но не знала, каким он хочет быть. Оглядываясь на катастрофу с Грантом Уэллсом, я была не готова посвятить себя парню, не будучи уверенной, что он сам посвятил себя собственной жизни. Что он предан своим целям, предан мне.

– Кэмерон! – окликает меня капитан футбольной команды, Патрик.

Выдернутая из воспоминаний, я подхожу ближе, с надеждой глядя на Эндрю. Он что-то читает в телефоне и, что совершенно ожидаемо, даже не поднимает головы, когда я оказываюсь рядом.

Патрик посылает мне ослепительную улыбку, и я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Интересно, сколько девушек за день получает эту улыбку?

– Ты же придешь завтра на игру?

У меня на кончике языка вертится острое высказывание о полном отсутствии интереса к такой перспективе. Но в этот момент Эндрю настороженно смотрит на меня. Он ждет, что именно так я и скажу.

– Постараюсь, – ободряюще отвечаю я, зарабатывая изумленные взгляды Патрика и остальных парней. Я кошусь на Эндрю, надеясь, что он произнесет что-нибудь, посмотрит на меня – что угодно. Но он меня игнорирует. – Увидимся, ребята, – говорю я, пытаясь не выдать огорчения.

Я иду мимо них к библиотеке, возвращаясь к речи, которую заготовила для Гранта. Но когда вхожу и замечаю Гранта, который стоит среди полок, мой непослушный разум возвращается к Эндрю.

Надо было поцеловать его в тот день, на пробежке, пока он следил за каждым моим шагом. Потому что сейчас он вообще на меня не смотрит.

От этого мне даже немного захотелось сдаться. Возможно, я никогда не завоюю Эндрю. Даже если искуплю вину перед всеми в моем списке, даже если Пейдж будет умолять его передумать.

Я останавливаюсь у стойки информации. Грант не знает, что я здесь. Я могла бы выйти из библиотеки, пообедать вместе с Морган и Эль… и со временем найти кого-нибудь нового.

Но напоминаю себе, что в таком случае буду ничем не лучше матери. Если я сдамся, не стану приносить извинений и добиваться Эндрю, то буду такой же, как мама, когда она каждый раз отказывается от работы или от нашей семьи. Я обязана сделать все, что запланировала.

Я нахожу Гранта в секции истории. Он склонился над толстым учебником, и я вспоминаю один из немногих реальных фактов, которые я узнала о нем, пока мы встречались. Он читает всю литературу по истории заранее – настолько ее любит. Особенно период Гражданской войны[15].

В библиотеке, к счастью, почти пусто. В глубине пара десятиклассников работает за компьютерами под окнами, отбрасывающими полосы солнечного света на пол. В секции истории один из столов завален папками, но за ним никого нет. Я пересекаю комнату и нахожу Гранта между полок.

– Эй, Грант, – говорю я на приличной для библиотеки громкости. Он вскидывает голову с настороженным видом. – Можно у тебя кое-что спросить? Я знаю, что ты занят домашней работой. Просто хотела поймать тебя, пока Ханны нет рядом.

У него сужаются глаза, и я понимаю, как плохо это, должно быть, звучит для парня, которого я уломала изменить девушке.

– Второй раз я на это не поведусь, – говорит он сухо, подтверждая мою догадку. – Не обижайся, но связаться с тобой было худшим решением в моей жизни.

– Знаю, – уверяю я. – Я хочу извиниться. Прости, что бегала за тобой, когда у тебя была девушка. А еще мне жаль, что я рассказала про нас Ханне и она тебя бросила.

Грант настороженно смотрит на меня. Я знаю, что будет дальше. Сейчас он пытается решить, с чего начать список претензий, который можно мне предъявить. Я уже привыкла ожидать этого от каждого, перед кем пытаюсь извиниться.