Сказания о Мандже [рассказы] - [12]

А на третьем году пребывания в городе нашего героя настигло испытание. Время было зимнее, смеркалось рано, и Манджа шествовал по темной уже, совершенно безлюдной улице, держа в одной руке пакет с едой и книгами, а другой, придерживая на голове срывающийся от резкого ветра капюшон куртки.

Неспешный ход до остановки «маршрутки» был нарушен странными звуками. Манджа посмотрел в ту сторону: в глубине проулка, метрах в двадцати, при тусклом свете чудом сохранившегося фонаря трое молодых людей в темной одежде избивали ногами лежащего на заснеженной земле человека. Били со знанием дела, будто выполняли привычную работу, с «хэканьем» на выдохе, не придерживая ног в кованых ботинках и не выбирая места: голова — так голова, живот — так живот, грудь — так грудь! Каждый удар сопровождался тупым звуком и стоном распластанного на земле человека.

Не стерпел Манджа такого паскудства: «Толпой на одного! Да еще ногами! Ведь до смерти забить могут!»

Словно щенков, разбросал бывший десантник и отличник боевой и политической подготовки озверевших переростков-акселератов, двое из них бросились наутек вниз по улице. Третий, самый дерзкий, остался на месте и вытащил что-то из кармана. В колеблющемся свете уличного фонаря Манджа увидел, что в правой руке противника бесстрастным холодом смерти блеснул на мгновенье клинок ножа. Заученным на всю жизнь движением Манджа перехватил руку «оппонента» и провел болевой прием, на излом. Что-то противно хрустнуло, хулиган сначала заорал благим матом, а потом, спотыкаясь и скуля, заковылял в сторону, придерживая травмированную руку.

Манджа склонился над распростертым телом избитого:

— Эй, парень! Ты живой?

Лежащий на земле человек не подавал никаких признаков жизни. Лицо его было залито кровью, струящейся из разбитой головы. Манджа стал щупать пульс на шее и облегченно вздохнул, почувствовав под пальцами слабые толчки в кровеносных сосудах. Сразу же вытащил старенький, давно вышедший из моды, дешевый мобильник и позвонил на «скорую помощь» и в полицию, а также на работу — предупредить, азу же вытащил старенький, давно вышедший из моды, дешевый мобильник что может задержаться из-за непредвиденных обстоятельств.

«Скорая» и полиция прибыли почти одновременно, избитого тут же забрали и повезли в больницу, а Манджа отправился с полицейскими в отделение давать показания. Это может показаться невероятным, но преступников изловили по свежим следам, и уже за полночь Манджа опознал всех троих, причем, один из них, травмированный, посматривал опасливо на крутого, непредсказуемого дядьку, с виду пожилого и ничем не примечательно, внешне так не похожего на легендарного Брюса Ли.

А, может, и не стоит удивляться оперативности полицейских. Прежняя милиция — рудимент социализма — работала, это всем доподлинно известно, из рук вон плохо, а обновленная демократическая полиция — это уже совершенно иной подход к делу, дающий положительный результат! Вот что значат вовремя и грамотно проведенные, так необходимые народу реформы!

Несколько дней спустя Манджа навел справки и, выяснив, что его «подопечного» перевели из реанимации в общее отделение, пошел навестить пострадавшего. Заглянув в палату, Манджа сразу определил, к кому из лежащих пациентов надо обращаться. Голова и лицо «его» потерпевшего были туго перебинтованы и напоминали кокон тутового шелкопряда.

— Мендут, парень! Как себя чувствуешь? — посетитель присел на краешек прикроватного стула.

Кокон медленно, с трудом повернулся в сторону Манджи, сквозь прорехи в бинтах были видны лишь заплывшие багровыми кровоподтеками щелки глаз, нос и запекшиеся губы.

— Это вы меня спасли? Как вас зовут? — мучительно прошепелявил голос из отверстия для рта.

— Манджа Иванович. А тебя?

— Батр. Студент я. Спасибо вам, Манджа Иванович! Если бы не вы, убили бы они меня!

— Да ладно, Батр! Живой остался — и, слава Богу! Теперь тебе поправляться надо, кушать, как следует, — и Манджа стал доставать из принесенного пакета мандарины, бананы, пакеты сока.

— Я не могу есть ничего: мне все зубы выбили и челюсть сломали.

— Эк, тебя отделали! — огорченно крякнул Манджа. — Ничего, ты молодой, Батр, выкарабкаешься. А зубы золотые вставишь, от невест отбоя не будет, — пошутил не слишком удачно.

Неожиданно Батр спросил:

— Манджа Иванович! А к вам еще не приходили?

— А кто ко мне должен прийти, — искренне удивился Манджа.

— Родственники тех парней. У меня вчера они уже были. Большие люди, со связями.

— И что же они тебе сказали? — спросил Манджа.

— Сказали, что оплатят лечение. Но только, если дам показания, что не знаю этих ребят и не опознаю их. В противном случае, предупредили, меня ждут большие неприятности. Мне страшно, Манджа Иванович!

— Сволочи! Тебя, парень, не только телесно покалечили, но и дух твой сломили! — с горечью молвил наш герой. — Однако в таких делах я тебе не советчик. Сам решай. А я к тебе еще загляну. Ладно, выздоравливай!

Манджа хотел пожать на прощанье руку лежавшего на кровати молодого человека, но она оказалась в гипсе, поэтому посетитель лишь слегка коснулся его плеча, не желая ненароком причинить дополнительную боль, и поправляя наброшенный внапашку халат, шаркая синтетическими бахилами, вышел из палаты. Скверно было у него на душе.