Сказания о Дьяволе согласно народным верованиям. Свидетельства, собранные Клодом Сеньолем - [54]
Бог создал курицу, Дьявол создал ворона.
Бог создал голубя, Дьявол создал сороку.
Бог создал лебедя, Дьявол создал гуся.
Обитатели одной большой бретонской деревни, расположенной недалеко от гробницы святого Кульмана, жили спокойно до тех пор, пока Сатана не получил от Бога разрешения начать их беспокоить. И вот он нагнал на деревню тысячи воронов, которые заняли все деревья вокруг церкви, сидели на ветвях и досаждали своим карканьем. В дни праздников они каркали вдвойне, так что прихожане даже внутри не могли слушать Слово Божие. Священник заставлял народ их постоянно гонять; но однажды уставшие прихожане уснули, и вороны уселись уже не только на деревья, но и прямо на крышу церкви. Доведенный до ярости, кюре громко закричал: «Да будут вороны прокляты на все времена!» Тут же началась буря, море хлынуло на берега — церковь, деревню, соседние леса захлестнуло валами. С тех пор на этом месте находится мрачная лужа Сен-Кульман.
Согласно местным преданиям, бытующим в особенности среди жителей городка Ис, деревня, церковь и лес еще могут вернуться в первоначальное состояние. Мрачный рев, который часто можно услышать неизвестно откуда в окрестностях, — это крик отчаяния бедного кюре, который каждую ночь выходит из глубин озера и пытается вспомнить слова, память на которые у него отшибло карканье воронов. Если ему удастся ясно произнести Dominus vobiscum, узы проклятия спадут.
Господь наш, узнав, что евреи хотят его погубить, молился в капустном поле. Враги искали его повсюду. В это время сорока, сидя на дереве, стрекотала: «В капусте, в капусте…», а ворон каркал: «Вр-р-раки!»
Иисус окончил молитву и направился к палачам, которые заключили его в цепи.
А когда Спаситель мира был возведен на крест, к этому пыточному орудию прилетели две птицы и сели на него. Первой была сорока, по-прежнему дерзавшая оскорблять страждущего Христа. Красота этой птицы в те времена была вне сравнения. На голове у нее был хохолок-султан, хвост великолепен, как у павлина, а окраска перьев несказанно богата. Но — увы! — она была столь же зла, сколь и прекрасна.
Вторая птица была маленькой, серенькой… Она подлетела к распятию и стала издавать жалобные крики. На крылышки ее упали слезы из глаз Божественного Искупителя, а спинка кололась о шипы тернового венца. И вдруг на горлышко этой птички упала капля крови Господа нашего и окрасила красным ее прежде неяркое оперение. «Будь благословенна, — произнес Христос, — ты, разделившая мою боль. Куда бы ты ни полетела, радость и счастье с тобою будут. Яйца нести ты будешь голубые, как небо, а по цвету горлышка тебя будут называть малиновкой, и будешь ты птичкой Божией, доброй вестницею. А ты, — сказал он сороке, — будешь проклята, у тебя не будет ни хохолка, ни яркого оперения, которым ты так гордилась и которого была недостойна. Станет оно цвета траура и беды. Лети отсюда, злая птица, и строй из веток навес над своим гнездом, не то вода с небес смоет твоих птенцов. Ну, а что до ворона, — добавил он, — то его гнездо может оставаться открытым. Ведь он хотел отвести от меня мучителей, и дождь не тронет выводка его».
Приговор Иисуса был приведен в исполнение.
Сорока — одна из птиц Ада. Говорят, что у нее на голове есть семь волосков Дьявола. Также говорят, что у одной из каждой сотни сорок одна кость в черепе — дьявольская, и эта-то сорока и есть его посланница. Более того, утверждают, что в древности именно одна из сорок принесла на спине самые острые колючки терновника, легшие в основание страдальческого Христова венца (вплоть до того, что яйцо сороки-сорокопута на тупом конце мечено отпечатком именно этого венца).
Так, мальчики-певчие некоторых беррийских деревень, блюстители талиона, осуществляют его в отношении окрестных сорок. Там, где эти птицы садятся, совершая свои традиционные сборища, дети мажут все клеем, к тому же еще по тому, как птицы прилетают, гадают — к худу ли будет, к добру ли… Все зависит от того, летят ли сороки слева направо или справа налево, таким или иным образом теряют они свои перья, так или эдак стрекочут. Короче, целое дело о сороках.
В конце концов, когда одна из птиц все-таки куда-нибудь приклеится, хористы ловят ее всем хором, а потом один из тех, на кого возложена особая роль палачей, медленно протыкает ей голову иглой. Делает он при этом весьма благочестивое выражение лица, ибо наказывает проклятую птицу. Другой протыкает ей оба глаза, причем так, чтобы иглы дошли до затылка, еще один вводит их в череп снизу вверх, а затем сверху вниз. В это время остальные, помогающие палачам, бормочут: «Христос… Христос… Христос…»
Затем они ходят по домам, демонстрируя всем еще живую задыхающуюся птицу с проткнутыми глазами и исколотым черепом, завернутую в каштановые листья, со словами: «Христос отмщен… Христос отмщен…», причем радости их нет предела.
Клея и иголок всегда хватает; матери не прячут все это от своих детей. Христос воскрес и жив вот уже двадцать веков, а невинные живодеры продолжают мстить за него, чтобы заслужить себе Рай.
Клод Сеньоль — классик литературы «ужасов» Франции. Человек, под пером которого оживают древние и жуткие галльские сказания…Переплетение мистики и реальности, детали будничного крестьянского быта и магические перевоплощения, возвышенная любовь и дьявольская ненависть — этот страшный, причудливый мир фантазии Клода Сеньоля безусловно привлечет внимание читателей и заставит их прочесть книгу на одном дыхании.
…Странный трактир заставлял внимательно прислушиваться к малейшему шуму и навевал вопросы по поводу столь необычного места.Кто бы мог подумать, что однажды посетив его, вы останетесь в нем навсегда…Мистического рассказ Клода Сеньоля — величайшего из франкоязычных мастеров "готической прозы".
Зловредный майский кот… Зверь с семью запасными жизнями и семью временными смертями… Даже мертвый Матагот не совсем мертв. Тот, кто имеет Матагота, может спокойно умереть, зная, что Матагот продолжает ему служить верой и правдой.Готическая повесть Клода Сеньолья о Матаготе — коте-колдуне из французского фольклора (явного прототипа Кот в Сапогах).…Переплетение мистики и реальности, детали будничного крестьянского быта и магические перевоплощения, возвышенная любовь и дьявольская ненависть — этот страшный, причудливый мир фантазии Клод Сеньоля, безусловно, привлечет внимание читателей и заставит их прочесть книгу на одном дыхании.
Я несусь, рассекая тьму, меня гонит пустое… вечно пустое брюхо… Мой голод заставляет людей дрожать от ужаса. Их скот источает аппетитные запахи, наполняя мой проклятый мир.Когда я выйду из этого леса, чьи тысячи застывших лап с кривыми цепкими корнями вцепились глубоко в землю… Когда я со своим неутолимым голодом окажусь меж толстых стен, что человек возвел вокруг своих шерстяных рабов, и выйду на клочок утоптанной земли, я превращусь в быструю и гибкую тень, в черную молнию, дышащую в кромешной тьме… Вздохи мои будут воем, пить я буду кровь, а насыщаться — горами нежной горячей плоти.
«Они мне сказали, что черты мои восстановятся… Они закрепили мои губы… сшили мои щеки… мой нос… Я чувствую это… Они превратили меня в живой труп, вынудили к бегству от самой себя… Но как я могу убежать от той другой, которую не хочу…»Мистического рассказ Клода Сеньоля — величайшего из франкоязычных мастеров «готической прозы».
…Каждое утро ничего не понимающие врачи отступают перед неведомым. Никакого внутреннего или внешнего кровотечения, никаких повреждений капилляров, никакого кровотечения из носа, ни скрытой лейкемии, ни злокачественной экзотической болезни, ничего… Но кровь моя медленно исчезает. Нельзя же возложить вину на крохотный порез в уголке губ, который никак не затягивается — я постоянно ощущаю на языке вкус драгоценной влаги…Блестящий образец мистического рассказа от Клода Сеньоля — величайшего из франкоязычных мастеров "готической прозы".
В данной работе показывается, что библейская книга Даниила, а говоря более острожно, её пророчества, являются лжепророчествами, подлогом, сделанным с целью мобилизовать иудеев на борьбу с гонителем иудейсва II в. до н.э. — царём государства Селевкидов Антиохом IV Эпифаном и проводимой им политики насильстенной эллинизации. В качесте организаторов подлога автор указывает вождей восставших иудеев — братьев Маккавеев и их отца Маттафию, которому, скорее всего, может принадлежать лишь замысел подлога. Непророческие части ниги Даниила, согласно автору, могут быть пересказом назидательных историй про некоего (может быть, вымышленного) иудея Даниила, уже известных иудеям до появления книги Даниила; при этом сам иудей Даниил, скорее всего, является «литературным клоном» древнего ближневосточного языческого мудреца Даниила. В книге дано подробное истолкование всех пяти «апокалиптических» пророчеств Даниила, разобраны также иудейское и христианское толкования пророчества Даниила о семидесяти седминах.
Впервые на русском языке издается книга швейцарского профессора Вальтера Буркерта о древнегреческой религии, признанная в мировой науке классическим трудом в этой области. Культы богов и героев от Микен до классической эпохи, ритуалы, мистерии, религиозная философия — эти разнообразные аспекты темы нашли свое отражение в объемном сочинении, аппарат которого содержит отсылки ко всей важнейшей научной литературе по данным вопросам. Книга окажет серьезную помощь в работе специалистам (историкам, религиоведам, теологам, филологам), но будет интересна любому читателю, интересующемуся тем, что было подлинной живой религий эллинов, но известно большинству лишь как некий набор древних мифов.
Если бы вы знали, когда и как вам придется умереть, распорядились бы вы своей жизнью иначе? К сожалению, никто не знает дня и часа своей смерти — вот почему лучше всегда «быть готовым». Эта книга раскрывает перед читателем различные виды смерти и знакомит с христианской точкой зрения на смерть.
В монографии рассматривается догматический аспект иконографии Троицы, Христа-Спасителя. Раскрывается символика православного храма, показывается тесная связь православной иконы с мистикой исихазма. Книга адресована педагогам, религиоведам, искусствоведам, студентам-историкам, культурологам, филологам.
Темы четвёртого эссе – аксиоматика религии, о странной христианизации славян, летописная история князя Владимира и фильм «Викинг», Москва как религиозная аномалия, три источника и три составных части псевдохристианства, глупофилия споткнулась о Ницше, Гражданская война Север – Юг в России, райский ад мышиного счастья и, как и всегда, приводятся школьные упражнения в генерации прорывных идей.
Основу книги составляет рассказ православного священника Огибенина Макария Мартиновича о посещении им раскольнического скита в Пермской губернии. С особым колоритом автор описывает быт старообрядцев конца XIX века.Текст подготовлен на основе оригинального издания, вышедшего в Санкт-Петербурге в 1902 году.Также в книгу включён биографический очерк «Исполнил клятву Богу…», написанный внучкой автора Татьяной Огибениной. В качестве иллюстраций использованы фотографии из семейного архива Огибениных.Адресовано краеведам, исследователям истории и быта староверов и всем, кому интересна история горнозаводского Урала.