Сказания о Дьяволе согласно народным верованиям. Свидетельства, собранные Клодом Сеньолем - [30]
В окрестностях Лудена (Вьенна) и в некоторых селениях возле Ришельё (Эндр-и-Луара) рассказывали о чудовище, которое называли Базилик. Некогда рыцарь Фретар, участвовавший в изгнании англичан из Лудена, выходя из церкви в Клоне, встретил ужасного дракона, против которого тут же обратил свой меч, но, не в силах убить чудовище, все же прогнал его — и оно упало в Кулэнский колодец в двадцати километрах от Клоне. Рассказывают, что каждые десять лет оно всплывает к краю колодца. Тот, кто первый подойдет и увидит его, упадет в колодец и сам пробудет там десять лет. Если все же ему удастся избежать сей участи, то несчастный, на коего упал взгляд чудовища, не проживет и года. Добавляют, что в 1860 году одна девушка, встретившись глазами со взором Базилика, плавающего по поверхности, умерла от ужаса.
Жители этого района узнают Базилика в одном из чудовищ, изображенных в церкви в Клоне. Это «петух с телом дракона, чья голова покрыта коническим шлемом; приподнявшись на задних лапах, он пытается вырвать щит из руки пешего рыцаря, угрожающего ему шпагой».
В Солоне рассказывают о кодриллах (codrilles), или летающих змеях. Их никто не видел, но говорят, что змеи эти ужасны. Народное поверье гласит, будто бы они рождаются из яиц без скорлупы (coquille), называемых «oeufs d’co» — мягких яиц, которые можно найти весной в навозе, называемых также яйцами ужа (couleuvre). Появление на свет этих змей можно предотвратить, если первого мая бросить в навозную кучу цветущую ветку боярышника.
Когда змее исполняется семь лет, у нее отрастают крылья, и она летит на Вавилонскую башню. На этой башне представлены животные всех видов. Нельзя там появляться ближе, чем на семь лье, — все животные чрезвычайно злы.
Жители Солони не знают способов, как уберечь себя от тварей, которым благоприятствует местный климат, — дело в том, что их невозможно увидеть. Существа эти из породы змей и называют их ремнями (sangles). Считается, что, встретив человека, невидимая змея на него бросается, обвивается вокруг тела три или четыре раза и сжимает с такой силой, что человек задыхается, не зная при этом, кто его задушил.
Маленький квартал Кей-Эгю в простонародном предместье Монбернаж, что в Пуатье, оказался местом необычайного происшествия. Так, по крайней мере, рассказывают тамошние старики. Впрочем, рассказы их очень противоречивы. Вот самая полная версия, которую мне поведал старик из Монбернажа:
«Однажды утром один житель Кей-Эгю, открыв дверь своего погреба, увидел гигантского „земляного червя“, неизвестно откуда взявшегося. Он испугался и позвал на помощь соседей. Те, вооружившись лопатами, ломами и мотыгами, ополчились на чудовище. Заметив это, существо втянуло голову в туловище, как черепаха в панцирь. Конечно, можно было разрубить эту тварь пополам, но ведь всякий знает — по крайней мере, в Монбернаже — что если разрубить змею пополам, получатся две новые. Вот почему рубить стали на множество кусочков, но, как ни рубили, головы так и не нашли».
По другой версии, эту змею, огромную, как удав, видели свернувшуюся в клубок в скалах Галуа и убили пушечным выстрелом, когда она ползла в Кей-Эгю к источнику на водопой.
К той же породе принадлежит и еще одна гигантская змея, которую будто бы встречают машинисты, ведущие поезда из Сен-Бенуа в Лиге, — живет она под скалой недалеко от железной дороги.
А не дьявольское ли существо вползает по ночам в хижины, вытягиваясь настолько, что может пролезть в кошачью лазейку или даже замочную скважину и лезет прямо в постель? Поганая тварь свертывается в клубок на груди селянина, греет его своей шерстью, а затем душит всею своею силою. Человек задыхается, вскакивает, бросается в крик и видит ускользающего кауко-вьейо.
Один человек, гуляя по винограднику, нашел большое полено. Обрадованный тем, что может погреться, человек взял полено под мышку, принес к костру и бросил туда… В ту же минуту полено превратилось в дьявола, который начал смеяться над человеком:
— Ха! Ха! Ха! Ты меня принес, да еще под мышкой… До свидания и спасибо, я возвращаюсь туда, где и был… — И он исчез, оставив человека с разинутым ртом. Конечно, кабы знать, что это не полено, а Дьявол, его бы там и оставить…
Как-то раз три швеи возвращались домой, отработав целый день. Вдруг одна из них увидела на краю дороги клубок ниток.
— Хорошая находка, — сказала она, поднимая клубок и кладя его в карман передника.
Но чем дальше она шла по дороге, тем тяжелее становилось у нее в кармане. В конце концов силы ее иссякли, она взяла клубок и выбросила его.
Тут же появился черт и начал над нею хохотать:
— В клубок и наутек, в клубок и наутек… Хорошо я прокатился…
Шел куда-то ночью один человек и обнаружил посреди дороги крестьянский сюртук старинного покроя.
— Что за пустая голова разбрасывает свои вещи по дороге, — подумал он и не нашел ничего лучшего, чем ударить по сюртуку палкой.
А это был Дьявол, которого бедолага разбудил своим ударом. Получив палкой, он пришел в ярость. Рукава сюртука приподнялись, выросли и задушили путешественника.
Клод Сеньоль — классик литературы «ужасов» Франции. Человек, под пером которого оживают древние и жуткие галльские сказания…Переплетение мистики и реальности, детали будничного крестьянского быта и магические перевоплощения, возвышенная любовь и дьявольская ненависть — этот страшный, причудливый мир фантазии Клода Сеньоля безусловно привлечет внимание читателей и заставит их прочесть книгу на одном дыхании.
…Странный трактир заставлял внимательно прислушиваться к малейшему шуму и навевал вопросы по поводу столь необычного места.Кто бы мог подумать, что однажды посетив его, вы останетесь в нем навсегда…Мистического рассказ Клода Сеньоля — величайшего из франкоязычных мастеров "готической прозы".
Зловредный майский кот… Зверь с семью запасными жизнями и семью временными смертями… Даже мертвый Матагот не совсем мертв. Тот, кто имеет Матагота, может спокойно умереть, зная, что Матагот продолжает ему служить верой и правдой.Готическая повесть Клода Сеньолья о Матаготе — коте-колдуне из французского фольклора (явного прототипа Кот в Сапогах).…Переплетение мистики и реальности, детали будничного крестьянского быта и магические перевоплощения, возвышенная любовь и дьявольская ненависть — этот страшный, причудливый мир фантазии Клод Сеньоля, безусловно, привлечет внимание читателей и заставит их прочесть книгу на одном дыхании.
Я несусь, рассекая тьму, меня гонит пустое… вечно пустое брюхо… Мой голод заставляет людей дрожать от ужаса. Их скот источает аппетитные запахи, наполняя мой проклятый мир.Когда я выйду из этого леса, чьи тысячи застывших лап с кривыми цепкими корнями вцепились глубоко в землю… Когда я со своим неутолимым голодом окажусь меж толстых стен, что человек возвел вокруг своих шерстяных рабов, и выйду на клочок утоптанной земли, я превращусь в быструю и гибкую тень, в черную молнию, дышащую в кромешной тьме… Вздохи мои будут воем, пить я буду кровь, а насыщаться — горами нежной горячей плоти.
«Они мне сказали, что черты мои восстановятся… Они закрепили мои губы… сшили мои щеки… мой нос… Я чувствую это… Они превратили меня в живой труп, вынудили к бегству от самой себя… Но как я могу убежать от той другой, которую не хочу…»Мистического рассказ Клода Сеньоля — величайшего из франкоязычных мастеров «готической прозы».
…Каждое утро ничего не понимающие врачи отступают перед неведомым. Никакого внутреннего или внешнего кровотечения, никаких повреждений капилляров, никакого кровотечения из носа, ни скрытой лейкемии, ни злокачественной экзотической болезни, ничего… Но кровь моя медленно исчезает. Нельзя же возложить вину на крохотный порез в уголке губ, который никак не затягивается — я постоянно ощущаю на языке вкус драгоценной влаги…Блестящий образец мистического рассказа от Клода Сеньоля — величайшего из франкоязычных мастеров "готической прозы".
В то время как Православная Церковь остается верной, чистой Христова и Апостольского благовестия, западный мир все более удаляется от апостольского наследия, все более отходит от той основы Благой Вести, которая была и навеки остается сущностью христианской проповеди: «Мы видели и свидетельствуем вам новую Жизнь», и «возвещаем вам сию Вечную Жизнь, которая была у Отца и открылась нам», и «Мое Царство не от мира сего»…Протоиерей Митрофан Зноско-Боровский.
В первый том Собрания сочинений митрополита Киевского и Галицкого Антония (Храповицкого) (1863–1936) вошли его наиболее яркие богословские труды разных лет. Представленные работы, несмотря на спорность некоторых из них (в первую очередь это относится к «Катехизису»), по праву занимают почетное место в сокровищнице русской богословской мысли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Конфуцианство тем отлично от других религий, даже от восточных, что те, в сравнении с ним, все же имеют некоторое сходство с западными, так что невольно рождается вопрос: религия ли это?Этот вопрос мы лучше всего решим из рассмотрения происхождения конфуцианства, или, лучше сказать, всякий может решить по-своему, потому что у всякого может быть свое понятие о религии…».
Соборное устроение реальности — неразрывная связь равновеликих начал соборности, личности и свободы. В силу своей экклезиологической природы, соборность — лишь ориентир, а не норматив для социальных моделей, но это может быть ценный и корректирующий ориентир. Сегодня, с кризисом и уходом классической метафизики, с отбрасыванием идеологии радикального секуляризма, западная мысль ищет нового понимания личности и новых оснований для политической философии, пытается заново завязать диалог с религиозным сознанием.
В этой статье анализируется один из самых значительных элементов антропологии растафарианства — dreadlocks. Эта причёска важна для всех растафари. В этом исследовании были проанализированы отношение растафари к dreadlocks и их символика. Опираясь на полевой материал, представленный в работах западных исследователей (Gerald Hausman, Barry Chevannes, Noel Leo Erskine, Ras Steven, Werner Zips), интервью и биографии растафари, мы можем сказать, что dreadlocks — символ веры и спасения. Эта причёска утверждает новую судьбу человека — растафарианскую судьбу.