Скайуокер и тени Миндора - [21]

— Шаттл слишком непростой для таких мер, — возразил Люк. — Адмирал, прикажите стрелять.

— Но по безоружной цели…

— Шаттл — и есть оружие. — Теперь Люк ощущал это как никогда. — На нас летит корабль-бомба.

— Но… сам Кукловод…

— …отсутствует на борту, — терпеливо завершил Люк. — Присмотритесь к схеме: шаттлом управляет имперский пилот. Весьма опытный, надо полагать.

— Адмирал… — Теперь голос энсина-оператора осип до предела. — Вектор сменился. Курс перехвата — на скорости в двадцать пять единиц ускорения. Пять секунд.

— Адмирал. — В отличие от младшего офицера, генерал Скайуокер был спокоен, как скала. — Сейчас или никогда.

Кэлбак сомкнул веки-мембраны, и на этот раз не стал их открывать.

— Да простят меня стая и предки, — выдал он. — Огонь.

Открытый космос пронзили турболазерные взрывы. Всего лишь мгновение ушло на то, чтобы первые разряды настигли обречённый шаттл, который в ту же секунду исчез, охваченный вспышкой ослепительно-белого пламени.

Пламени, которое не «лопнуло» в виде сферической ударной волны, как случалось с уничтоженными кораблями, а растянулось в единую плоскость, сформированную наподобие планетарного астероидного кольца или скорее аккреционному диску чёрной дыры. Эта сплющенная белая аномалия понеслась к «Правосудию» со скоростью света и, не встретив практически никакого сопротивления, пробила дефлекторные щиты. А вслед за ними — бронепластины, корпус и внутренности крейсера.

Уникальное в своём роде «Правосудие» распалось на части.

* * *

Едва пилот Часк Фреган расслабился после битвы и, отключив интерфейс «бритвы», откинулся на спинку кресла, одновременно позволяя своим жабрам пропустить характерный выдох-полусвист, как расположившийся позади бортовой стрелок[17] Корт Хабель разразился непечатной руганью.

— Что ещё стряслось? — Часк вернулся в исходное положение и попытался рассмотреть показания приборов напарника. Вот только глядел Корт не на приборы. Его вниманием полностью завладела живописно-белая звезда, которая неожиданно расцвела в пяти световых секундах, слишком близко к крейсеру «Правосудие».

— Да разразят меня гларды! Что это было?

— Без понятия, — ответил Корт сквозь стиснутые зубы. — На сканерах ничего… погоди-ка, и на комме ничего! Через подпространство не пробиться. — Бортовой стрелок помрачнел. — Нас глушат.

— Кто именно?

— Комм-призраки, хитиноголовые. Почём мне знать?

— Попробуй в реальном пространстве.

— По радио? Мы в пяти световых секундах.

— А это значит, что взрыв произошёл двенадцатью секундами ранее?

— В реальном пространстве тоже ничего. Сплошные помехи. Хотя, постой-ка, что-то началось.

Сквозь пелену помех задыхавшаяся радиосвязь выдала шокирующую новость: по «Правосудию» был нанесён удар, и удар совершили изо всей силы. Повреждения оказались настолько серьёзными, что огромный линкор попросту разваливался, усеивая кусками орбиту. Провести оценку потерь не представлялось возможным, однако эскорт истребителей сообщал об отстреле крейсером спасательных капсул, которые, шныряя между обломками, сопровождались ещё целыми десантными судами. Ещё спустя несколько секунд истребители повстречали невесть откуда взявшиеся превосходящие силы противника, что первым делом принялись обстреливать капсулы.

— Хорошенько же они нас приложили!

— «Они» — это кто?

— Есть такое мнение, что… — Выпиравшей челюстью Корт мотнул вверх, указывая на висевший снаружи кабины шквал астероидов — астероидов, которые, если верить датчикам, обзавелись десятками, нет, сотнями плазменных сигнатур ионных двигателей, взведённых на полную тягу. — …что это вот они.

Часк издал серию ещё более грязных ругательств, чем напарник, и ударил по приборной панели истребителя, оживив щиты и с ходу выжав всю мощность. Это стало последним деянием в жизни пилота. Какая-то невидимая сила прошла через защиту «бритвы», будто её даже не существовало, и разорвала корабль напополам.

* * *

— Мы потеряли входящий канал, сэр, — доложил младший лейтенант Хорст Девалоу, ответственный за эксплуатацию связи на «Копьеносце». Он нахмурился: происходившее на экране терминала не вызывало оптимизма. — «Правосудие» вырубилось.

Капитан Тиросск с любопытством изучил вверенные связисту приборы, заглянув через плечо подчинённого.

— Проблемы на их стороне или на нашей?

Вопрос был вполне обоснованным, поскольку модернизированный фрахтовик «Копьеносец» уже разменял вторую сотню лет и благодаря бесконечным неисправностям, сопровождавшимся бесконечной же руганью со стороны всего экипажа, приобрёл меткое прозвище «Старая чушка», произносимое, само собой, в уменьшительно-ласкательном ключе.

— Вызови «Старину» и «Невоспетого», а ну как у них та же неполадка?

Система Таспан приютилась во Внутреннем Кольце настолько глубоко, что само пространство считалось непроходимым. Ведущих сюда прямых безопасных путей просто не существовало. Последний этап маршрута представлял собой серию коротких гиперпрыжков, проходивших по извилистой траектории и всего по нескольку световых лет каждый. Выходя из гиперпространства, следовало мгновенно изменять вектор и вновь отправиться в недолгое путешествие. Последняя точка входа перед непосредственным прибытием в нужную системы располагалась неподалёку, в двух световых годах, посреди холодного межзвёздного пространства. Резервный отряд Новой Республики, к которому причислили «Копьеносца», обладал набором предварительно запрограммированных координат, позволявших прыгнуть внутрь системы Таспан — на окраину, а то и к самому Миндору — так быстро, насколько позволяли возможности кораблей. В зависимости от приказов выдвинутый на передовую резерв мог инициировать штурм или прикрыть отступление основных войск. Однако пока ни «Копьеносец», ни другие суда не получали подобных команд и оттого были вынуждены всю битву ждать и прослушивать подпространственную связь, вплоть до её разрыва.