Скайуокер и тени Миндора - [20]

— Генерал? — обвисший подбородок колыхнулся и посветлел на один тон по мере того, как Кэлбак озабоченно наклонился чуть ближе. — Есть проблема?

— Вполне уверен, что да, — ответил Люк кивком. — Лейтенант?

Пока тактический голодисплей продолжал демонстрацию взаимоположения обоих судов, Тубрими совершил плавное движение рукой, и мостик заполнился мягким, вкрадчивым баритоном Отродья теней. Была бы возможность преобразовать этот голос в цвет, подошёл бы всего один оттенок — «чернее чёрного».

— Как же мне сдаться в ваши милостивые руки, если наши взгляды так и не пересеклись? Как же я отдам жизни подчинённых на волю циклонов и течений, не заглянув в ваши ясные очи?

Собеседник звучал по-настоящему озадаченно, почти жалобно. Люк только сильнее нахмурился. Кукловод-Отродье не стеснялся играть на культурных особенностях Кэлбака, чей народ предпочитал судить о подлинной натуре разумного существа по его глазам.

— Молю вас, — продолжал тем временем ораторствовать имперский лорд, — удовлетворите смиренную просьбу побеждённого врага, коим является ваш покорный слуга. Не вынуждайте полагаться на пустые надежды, когда речь заходит о чужих судьбах.

Подбородок адмирала Кэлбака засверкал словно факел.

— Генерал?

Люк не ответил, почти не слыша старого вояку. Все его мысли поглотил голос, тот самый голос…

Теперь он распознал характерные особенности синтезированного вокодера, электроника которого позволяла продуцировать глубокое, таинственное звучание, с ненавязчивыми обертонами, что искусно затрагивали тончайшие душевные струны и воздействовали на примитивные стороны человеческого мозга. Обладатель этого голоса безотлагательно привлекал к себе внимание. Заслуживал уважения. Подавлял волю. Внушал страх.

Вот каковой приоткрылась истина: на слух Кукловод, рождённый тенями, напоминал Вейдера.

Лишь однажды Люку довелось испытать всю тьму, тревогу и ужас, исходившие именно от этого синтезированного голоса, который принадлежал голографической фигуре, будто сотканной из самих звёзд. Мог ли это быть?..

Челюсти генерала непроизвольно сжались.

— Чёрная дыра.

Огромное око восседавшего рядом мон-каламари переместилось к Скайуокеру.

— Прозвучало как проклятие.

— Так и есть, — Люк был мрачнее тучи. — Как-то раз уже имел с ним дело. Этот Чёрная дыра — Рука Императора. То есть, я хотел сказать, был Рукой Императора. Согласно некоторым донесениям, он ещё и возглавлял Имперскую разведку примерно во время явинского переломного момента в войне. Мне следовало бы сразу вспомнить странный головной убор, но одно могу сказать точно: все эти разбойные рейды не в его стиле.

— Не в его?

— Чёрная дыра слишком любит — как бы это сказать — покрасоваться. И его сценический образ выглядит соответствующе: целая голопроекция в виде вакуума, проще говоря, такая контурная фигура, покрытая звёздами… — глаза Люка расширились, — …и он никогда собственноручно не выполнял грязной работы![16]

Повернувшись резким движением, генерал всмотрелся в двигавшуюся светлую точку, которая обозначалась тактическим дисплеем как шаттл противника.

И которая перемещалась слишком уж быстро.

— Расчёты верны?

Энсин, занимавший позицию у оперативного терминала, искоса поглядел на командира.

— Да, сэр. Фактически, корабль ускоряется.

— Спроектируйте курс.

Вектор движения шаттла очертился конусообразной вуалью.

— Если исходить из равномерного ускорения… нет, постойте, ускорение нарастает. Восемьдесят метров в секунду… сто десять…

Голографическая вуаль растянулась и достигла «Правосудия», поглотив корпус.

— Прикажите десантникам занять шаттлы. Всем надеть скафандры.

Кэлбак сморгнул.

— Генерал?

— Вас это тоже касается, адмирал.

С этими словами Люк очутился у контейнера, где хранилось аварийное снаряжение и принялся извлекать наружу лётные костюмы.

— Вперёд, — бросил Скайуокер ближайшему старшине, — раздай всем. И побыстрее.

— Вы по-прежнему ожидаете лобовой атаки? — Кэлбак всё ещё сомневался.

— Или чего-то в этом духе. — Генерал повернулся к командиру, ответственному за управление огнём. — Выполнить расчёт данных для стрельбы вдоль траектории шаттла с учётом диапазона от пятнадцати до двадцати пяти единиц ускорения. Когда батареи завершат наведение на цель, пусть приготовятся к торпедному залпу.

Первым отреагировал Тубрими, захлопавший глазами и выдавший из себя потрясённое «Генерал?» Вторым оказался решительный Кэлбак.

— Отставить! — гаркнул адмирал. — Этот… этот шаттл безоружен!

— Это приказ. — Люк не менее решительно повернулся к Кэлбаку. — Как ни крути, это приказ, адмирал. Простите, что командую вашими подчинёнными, находясь посреди вашего мостика. Распорядитесь, чтобы они выполняли мои приказы.

— Но… но мы обязаны хотя бы предупредить шаттл!

— Смысл послания и так будет передан, когда его сенсоры сообщат, что мы захватили цель и держим на мушке.

— Мы что, теперь стали Империей? Вы хотите уничтожить невооружённое судно? Избиение мальков какое-то!

— Адмирал? — послышалось со стороны энсина, чьи нервы были крепкими, как дюрастальные канаты. — Рекомендую включить подавление вражеских сенсоров и начать маневр уклонения. Ускорение всё нарастает.