Скандал у озера - [74]

Внезапно характерный шум мотора в непосредственной близости от острова заставил их подпрыгнуть. Через мгновение стали слышны мужские голоса. Они кого-то звали. Молодые люди поднялись и вышли из хижины. Они увидели большую моторную барку, в которой находились двое полицейских с электрическими фонариками в руках. Они вели свое судно вдоль затопленного берега, мимо того места, где была пришвартована лодка Дави.

– Эй, – крикнул им Пьер, размахивая руками, – я наткнулся на бревно и пробил брешь в лодке! Мы смогли причалить к острову, и я разжег огонь, чтобы мы могли просушиться.

– Вы поступили правильно. Мы патрулировали вдоль берега и заметили дым и свет. Раненых нет? – участливо спросил один из полицейских.

– Нет, все хорошо.

Жасент тем временем уже собирала их вещи и надевала плащ. Неожиданная мелодрама, которую они с Пьером только что пережили, станет частью самых сокровенных ее воспоминаний. Взяв в руки тяжелую куртку своего любовника, она поднесла ее к лицу и потерлась о нее щекой. «Как недолго все продолжалось! – сожалела она. – Но я его еще увижу; мы вместе поедем в Сен-Жером».

* * *

По дороге полицейские проинформировали Пьера о ситуации в Робервале. Положение не улучшалось.

– Мы – члены спасательной команды, – сказал старший из них. – Город практически изолирован. По улицам Нотр-Дам, Артюр и многим другим можно передвигаться только на лодках. Вода достигла второго этажа больницы.

– Больных эвакуировали? – спросила Жасент. – Я работаю там медсестрой, в отделении доктора Гослена.

– Эвакуация запланирована на завтрашнее утро, мадемуазель. Проблемой, как говорила матушка-настоятельница, остаются транспорт и надежное размещение. Поскольку поезда больше не ходят, то, для того чтобы отвезти наиболее слабых в Шикутими, нужно подождать какое-то коммерческое судно. К тому же теперь не работают ни телефон, ни телеграф.

– Я не знаю, как мне вернуться завтра утром в Ривербенд, – заметил Пьер. – С воскресенья я использовал лодку одного из своих рабочих, но теперь, из-за больших бревен снесенной течением эстакады Сен-Фелисьена, она тоже вышла из строя. Мой отец преподает там. Мы эвакуировали моего дедушку из Сен-Метода… или, скорее, из того, что от него осталось. Управляющие «Дюк Прис» не собираются открыть шлюзы Гранд-Дешарж?

– Увы, пока об этом ничего не известно, – проворчал один из спасателей. – А по поводу бревен: их много плавает по улице Сен-Жозеф, а потом они тонут неизвестно где. Мадемуазель, где вы живете?

– Улица Марку…

Полицейские предложили Жасент высадить ее в конце улицы, что позволило бы ей, пройдя по тротуару, добраться до своего дома, не сильно замочив ноги.

Жасент кивнула в знак согласия. Она готовилась вернуться в свою квартиру, где она, размышляя о смерти Эммы, наверняка будет чувствовать себя очень одиноко.

– Я переночую у друга, – сказал Пьер. – Завтра я придумаю какой-нибудь способ добраться до Ривербенда.

После того как моторная барка уплыла в глубь фантасмагорического пейзажа из почти полностью погруженного под воду Роберваля, Жасент тихо спросила:

– И кто же этот друг?

– Я наверняка найду кого-нибудь, если хорошенько пораскину мозгами, но я не хочу оставлять тебя, Жасент. Даже если мы не можем пожениться в ближайшее время, я надеюсь, что мы все равно рано или поздно станем мужем и женой.

– Если бы мой отец тебя услышал, он бы рассвирепел, – сыронизировала Жасент. Она была растрогана решением Пьера и смущена его веселым тоном. – Я буду ждать тебя. Спасибо.

Роберваль, дом семьи Ганье, среда, 30 мая, 1928

Эльфин, сидя в домашнем халате в своей комнате на втором этаже, смотрела в окно с видом на озеро. Она видела сад, превратившийся в большую лужу коричневатой воды, из которой пробивались розы, гортензии и декоративные кустарники – все они успешно акклиматизировались благодаря уходу ее матери. Это зрелище расстроило ее, как, впрочем, и тусклый утренний свет, удручающе печальный.

«Сколько еще это будет продолжаться?» – спрашивала она себя.

Ценой титанических усилий Эльфин удалось вернуться в Роберваль, ведь родители собирались приехать из Квебека в тот же вечер. Потеряв надежду встретиться с Пьером, она не видела смысла оставаться у дяди Освальда в Ривербенде. Нужно было выполнять все капризы этого стареющего мужчины, по вечерам спорить из-за партии в шахматы, слушать его рассказы об участии в первых серьезных лесоразработках региона… «Какой самодовольный! – возмущалась она. – К тому же он следит за мной. В воскресенье, когда мне удалось прибежать к Пьеру домой, он последовал за мной на машине. Как бы там ни было, но Пьера дома не оказалось. Ни в воскресенье, ни в понедельник».

Она повернулась спиной к прискорбному пейзажу пожираемой наводнениями страны и спустилась к своему брату в столовую, декорированную в венецианском стиле.

– Боже, Эльфин, как рано ты встаешь! – расхохотался Валлас, не переставая намазывать маслом в меру поджаренный тост. – Позавтракать со мной – это очень мило с твоей стороны! Валентина приготовила кофе и чай. Если хочешь горячего шоколада, пойди на кухню и попроси у нее.

– Нет, я выпью чай. Валлас, мне скучно! Я проснулась очень рано, а ночь провела плохо. Наверное, мне снились кошмары из-за проделанной дороги. Да и дядя Освальд не переставал ворчать. Хочешь, я его спародирую?