Скандал у озера - [72]

– Мне жаль, – вздохнула она. – Но есть еще кое-что. Понимаешь, с тех пор как мы порвали, у меня не было других мужчин. Тогда как у тебя была Эмма, Эльфин и другие, имен которых я не знаю.

Пьер чувствовал, что вот сейчас он может навсегда потерять женщину его жизни. А ведь они только встретились после долгой разлуки, и Пьер считал эту встречу чудесной! Жасент снова уйдет в работу и в свою семью, которая проявляет к ней так мало нежности. Он молча схватил девушку за запястья, чтобы заставить ее подняться.

– Нет, – воскликнул он. – Нет и нет! Я слишком страдал от разлуки с тобой. Мне плевать на будущее, как и на прошлое. Когда-нибудь, возможно, уже завтра или послезавтра, я расскажу тебе больше об Эмме и Эльфин. Жасент, если ты ускользнешь от меня этим вечером, у нас не будет больше шансов. Я уверен: все будет навсегда кончено! Посмотри на меня, прошу тебя!

Она упрямо не поднимала голову, часть ее лица скрывали огненные волосы. Пьер ласково положил ладони на ее щеки, приподнял ее лицо и пристально в него посмотрел. Уставшая от треволнений Жасент закрыла глаза.

– Почему ты отказываешься быть счастливой, хотя бы этой ночью? – в голосе Пьера звучала бесконечная нежность. – Посмотри на меня.

Жасент часто заморгала – она была на грани паники. Наконец она сдалась и, взглянув на Пьера, утонула в его отливающих синевой ясных серых глазах, в которых читались трепетная нежность и безграничное обожание. Она увидела в них несокрушимую силу любви, непреодолимую мощь его мужского обаяния. С мучительным стоном она бросилась к нему.

– Я так тебя люблю! – вырвался у нее крик признания.

Пьер поцеловал Жасент, не опасаясь раскрыть перед ней своего неистового желания обладать ею. Жадные ласки и поцелуи, временами прерывающиеся короткими словами нежности, сломили ее сопротивление. Пьер больше не отпускал ее. Он непрерывно шептал ей на ухо, как все это время мечтал о ней, о ее прекрасном теле, о том, как страдал от ее отказа.

Обхватив ее талию, Пьер с прерывающимся дыханием увлек ее за собой на пол.

– Иди сюда, не бойся, – повторял он.

Он сел спиной к стене и усадил ее к себе на живот так, чтобы она уперлась спиной в его согнутые ноги. Она покорно откинулась на его бедра, а Пьер тем временем ласкал ее грудь через шерстяную ткань жилета.

– Ни о чем не думай, отдайся воле желания, – прошептал он. – Мы далеко от всего; есть только ты и я.

Осторожным искусным движением он расстегнул пуговицы на сером жилете Жасент, таком темном по сравнению с ее белым шелковым телом. Он нащупал верх ее сорочки из розового атласа с кружевным нагрудником.

– Ты не замерзла? – обеспокоенно спросил он.

– Нет, совсем нет…

Он медленно оголил ее плечи, опустив бретельки сорочки, а затем и белого бюстгальтера. Ее грудь оказалась в его ладонях; он стал ласково ее сжимать и гладить. Ему нужно было лишь немного наклониться, чтобы прильнуть губами к ее светло-коричневому соску. Она застонала от наслаждения и откинулась назад, охваченная прекрасными воспоминаниями об их первой близости, об их единственной ночи любви:

«Я лежала на его кровати; он неторопливо меня раздел. Мне было страшно, я была смущена из-за света свечи. Но он заставил меня потерять голову, лаская мою грудь, целуя ее, как сейчас. И тогда, пренебрегая всеми своими страхами, я захотела, чтобы он вошел в меня».

С горящими щеками она вспомнила, что тогда они занимались любовью до самого рассвета. Понимая ее смущение, Пьер привлек ее к себе и нежно овладел ее губами. Она была очень чувствительна к поцелуям, к прелюдии и к акту страстного слияния двух тел. Когда их дыхание стало ровнее, Жасент поднялась и приподняла свою длинную черную юбку.

– Помоги мне, – взмолилась она, внезапно почувствовав нетерпение.

Он дотронулся щекой до мягкого шелка ее бедер; у нее вырвался неожиданный смешок – его борода немного ее щекотала. Пьер снял с нее трусики и уткнулся в темный треугольник внизу ее живота.

– Жасент, моя дорогая!

Он что-то бормотал, опьяненный счастьем и охваченный все нарастающим желанием. Кончиками пальцев он словно изучал ее ноги и колени. Она высвободилась из его объятий, чтобы бросить на землю тяжелую куртку, которая висела на гвозде. С чувственной улыбкой на устах она легла на нее, обмотав бедра юбкой.

– Я жду тебя, Пьер, любовь моя, – сказала она, готовая заплакать.

Он поспешно разделся и лег рядом с ней. Он хотел бы еще долго покрывать ее поцелуями и ласками, хотел любоваться ею. Но она, казалось, опасалась того, что какое-нибудь внезапное происшествие снова разлучит их. Тогда он осторожно прекратил свои прелюдии. Дотронувшись опытной рукой до ее сокровенного цветка, пылающего и уже достаточно влажного, он растянулся над ней и медленно, с наслаждением проник в нее. Оба погрузились в сладкую нирвану – жесткий пол уплыл из-под их разгоряченных тел, и они не слышали ни безумных шквалов ветра, ни раскатистого грохота озера.

Ничто больше не имело значения, кроме их тел, упоенных удовольствием, экстазом и исступлением, граничащим с безумием. Они не замечали ни ночи, опустившейся на остров, ни деревьев вокруг, шатающихся от порывистого ветра.