Ситцевый бал - [11]
. Простите, Анаста… виноват, Настя… Действительно ли Вика выразила желание видеть меня… у себя?
Н а с т я (расставляя посуду). Ах, Костя, Костя, женщин вы знаете гораздо хуже, чем электронику! Существует женская гордость. И почему-то так у нас принято: если мужчина к женщине со вниманием, ну, хотя бы на полкило, она к нему обязательно на два кило…
С т е п и ч е в. Презрения?
Н а с т я. Равнодушия. (Доверительно.) И то… вроде бы… Видите, как я, болтушка, раскрываю вам наши женские секреты…
С т е п и ч е в. Я не злоупотреблю вашим доверием.
Входит В и к а. Она заметно осунулась. Остановившись на пороге, оценила обстановку.
В и к а. Извини, Настя, не знала, что у тебя гость… Добрый вечер, товарищ Степичев. Степичев (встает со стула). Добрый вечер, Викто… Вика.
Н а с т я. Костя, собственно говоря, не совсем ко мне. (Степичеву.) Правда, Константин Константинович?
С т е п и ч е в (Вике). Суть в том, что я…
В и к а. Простите, но меня ждут по поводу… по важному поводу. Так что… чай вам да сахар, а я…
Н а с т я. Вика! В конце концов, это невежливо. Даже бестактно.
В и к а. Не я же приглашала Константина Константиновича. (Степичеву.) Я на минутку — узнать, нет ли письма.
Н а с т я. Нет. И не будет.
С т е п и ч е в (Вике, сочувственно). Долгожданные письма всегда приходят неожиданно. Вот я жду, жду письмо от мамы… (Смутился.) По сути, из дома… (Запнулся.)
В и к а (вздохнув). Если бы вы только знали, Константин Константинович, как я жду письма! С Дальнего Востока, от…
Н а с т я. Косте совершенно до лампочки, от кого ты ждешь письма.
В и к а. Конечно. Пока! (Быстро уходит.)
Н а с т я. Не переживайте, Костя. Сейчас вернется. Она всегда так: сначала закипит, а потом выпустит пар и начинает меня обнимать и целовать.
С т е п и ч е в. Вас — возможно. Но суть в том, что мое присутствие…
Н а с т я. Костя! Нельзя так. Если мужчине нравится женщина, надо бороться. А вы сразу…
С т е п и ч е в. Я не сразу. Я уже давно понимаю: суть в том, что Вика…
Стук в дверь.
Н а с т я (торжествующе). Кто прав? И вежливенько, со стуком. Давайте проучим ее. Пусть поревнует. (Кричит.) Минуточку. (Степичеву.) А вы — в мое кресло. Пусть вообразит что угодно.
С т е п и ч е в. Полагаю, пересаживаться бесполезно.
Н а с т я (укоризненно). Костя!
С т е п и ч е в (пересаживается в кресло). Бесполезно. Суть в том…
Н а с т я (останавливает его взмахом руки; кричит). Уже можно.
Входит Т а т ь я н а С т е п а н о в н а, ей лет за шестьдесят. Видно, она прямо с дороги.
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а. Здравствуйте.
Н а с т я (недоуменно). Здравствуйте, но вы ошиблись комнатой.
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а. Разве Вика Тополева не здесь живет?
Н а с т я. А вы по какому делу?
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а (улыбается). Вы, девушка, не Вика. А о деле я говорить буду с ней.
Н а с т я. Да, я не Вика. Но я не только соседка Вики по комнате, но и подруга. Старшая подруга. Верная. И близко принимаю к сердцу Викины дела. А вы мне еще неизвестны. Интуиция подсказывает, что Вике тоже.
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а. Не успела представиться. Мурина Татьяна Степановна. Техник по кранам. Строительным.
Н а с т я. Догадалась, что не водопроводным.
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а (невозмутимо). Ныне пенсионерка. Приехала с Дальнего Востока из…
Н а с т я. Снова, представьте себе, догадалась: оттуда, где строят огромный мост.
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а. Догадливая, вижу. Мост, правда, не столь огромный, сколь необычный. Комплексный, как сейчас любят выражаться.
С т е п и ч е в (с неподдельным интересом). Имеется в виду комплекс конструкций нескольких типов?
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а. Вы строитель?
Н а с т я. Константин Константинович электроник. Кандидат наук. Тоже ждет Вику.
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а (Степичеву). Что ж, познакомимся и будем ждать вместе. Веселее.
Н а с т я. Веселиться вам придется очень долго. Вика заявится не раньше полуночи.
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а (тревожно). У меня всего час сорок. А потолковать с Викой я обязана.
Н а с т я. Ничем помочь не могу.
С т е п и ч е в (с несвойственной ему быстротой и решительностью). А я уверен: стоит мне только исчезнуть — и Вика тут же появится. (Быстро надевает плащ.) Суть в том, Татьяна Степановна, что…
Н а с т я. Товарища… пенсионерку совершенно не интересует суть вашего дела.
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а. Конечно. Пенсионерку сейчас интересует только дело, ради которого она здесь.
С т е п и ч е в (стремительно). Желаю вам успеха, Татьяна Степановна… Всего вам доброго, Анастасия Павловна. (Выбегает.)
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а. Простите, Анастасия Павловна, я, кажется, ненароком спугнула вашего гостя.
Н а с т я. Это не мой гость.
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а. Все равно. Я обязана повидать Вику.
Н а с т я. Догадываюсь зачем.
Т а т ь я н а С т е п а н о в н а. И я догадываюсь, что вы догадываетесь.
Н а с т я. Тогда давайте откровенно, без Вики. (Подсаживается к ней.) Начинайте, слушаю. (Насмешливо.) «Какая ужасная теперь молодежь! Вот в наше время!..» (Раздражена насмешливой улыбкой Татьяны Степановны.)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В аннотации от издателя к 1-му изданию книги указано, что книга "написана в остропублицистическом стиле, направлена против международного сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил. Книга включает в себя и воспоминания автора о тревожной юности, и рассказы о фронтовых встречах. Архивные разыскания и письма обманутых сионизмом людей перемежаются памфлетами и путевыми заметками — в этом истинная документальность произведения. Цезарь Солодарь рассказывает о том, что сам видел, опираясь на подлинные документы, используя невольные признания сионистских лидеров и их прессы".В аннотации ко 2-му дополненному изданию книги указано, что она "написана в жанре художественной публицистики, направлена против сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил.
Цезарь Солодарь — старейший советский писатель и драматург. В новый сборник писателя «Тем, кто хочет знать» входят пять пьес. Пьесы написаны на разные темы, но их объединяет правдивость, острота сюжета, идейная направленность. Автор хорошо владеет материалом. И о чем бы он ни писал — о днях войны, или о недостойных действиях американской разведки в наше время, или о грязных делах международного сионизма, — пьесы получаются злободневными и динамичными, с легким, всегда нравящимся читателю налетом комизма и читаются с неослабевающим интересом.