Сирия - перекресток путей народов - [21]
Арвад упоминается уже в Библии, в Книге бытия. Жители острова — финикийцы — превратили его в значительный торговый центр, а потом основали ряд поселений на побережье, из которых выросли, в частности, сегодняшние портовые города Тартус и Банияс. Город на острове лучше был защищен от вражеских войск, чем другие финикийские города, поэтому арвадцы могли отважиться оказывать сопротивление египтянам. Они обнесли остров мощной стеной, долгое время защищавшей их от врагов. Даже во время нововавилонского и персидского господства и после завоевания острова Александром Македонским в 333 году он сохранял определенную независимость.
Возвращение на материк было, к счастью, более приятным. Ветер улегся. Только катер еще не вычистили от следов нашего путешествия на остров. Километрах в десяти южнее Тартуса руины позднего финикийского поселения тянутся до края дороги: это Амрит. Конечно, мы должны остановиться, хотя бы для короткой прогулки. Сохранившиеся еще храмовые сооружения относятся к V и IV векам до н. э. Особенности некоторых жилищ в Амрите заключаются в том, что они не построены из кирпича или камня, а вырублены в скальной породе. Скалы обтесаны с таким мастерством, что остались только тонкие переборки внешних степ и разделяющие перегородки внутри строения. В степах вырублены окна и двери. После того как Амрит захватили римляне, он утратил всякое значение.
Водные лыжи и зимний спорт
После купания в море под Триполи, во время которого мы снова любовались морскими «нимфами», скользящими в изящном изгибе на лыжах по волнам, Хасан неожиданно предлагает поехать покататься на лыжах в горы. Среди цветущих абрикосовых деревьев, после купания в море, где вода такая теплая, какая у нас в Балтийском море бывает лишь и разгаре лета, да и то в самые солнечные годы, трудно представить, что эта идея может иметь под собой реальную почву. Правда, видны покрытые снегом вершины Ливанских гор, но полуденный час уже позади, и кажется невероятным еще сегодня взобраться наверх.
Но Хасан не дает сбить себя с толку и предлагает мне пари на бутылку виски. Через полтора часа, уверяет он, мы будем в идеальном для зимнего спорта месте. Я ударяю по рукам.
Дорога очень крута и извилиста. Чистенькие деревни, мимо которых мы проезжаем, выглядят так, будто они уже открыты для европейцев. Крыши большей частью из красной черепицы, в домах много окон — признак того, что здесь живут христиане. Мусульмане, сильно привязанные к арабским традициям, предпочитают иной способ постройки: дома обращены во внутренний двор, крыты плоской крышей и снабжены минимальным количеством окон, выходящих на улицу.
Несколько километров пути по узкой, хорошо асфальтированной дороге — и мы на высоте 500 метров над уровнем моря.
Приближаются горы, покрытые снегом вершины приветствуют и манят, а вокруг все зеленеет и цветет. Временами открывается великолепный вид на море. Суда становятся все меньше. По цвету воды можно определить глубину моря. Незабываемо прекрасная поездка!
Все ближе долина реки Нар-Кадиха. Сюда, в эту труднодоступную местность, пришли приверженцы монаха Иоанна Марона, выступившие в VII веке против монофизитских воззрений, которые на Востоке определяли толкование христианского учения. Здесь, в этой долине, они пережили кровавые преследования, так что она считается колыбелью маронитской религии, и ее почитают до наших дней. Марониты основали множество монастырей; самый известный из них — Дейр Каннубин, вблизи которого мы проезжаем и который расположен на высоте 1400 метров, — и поныне является летней резиденцией патриарха маронитской церкви. Основание монастыря восходит ко времени правления византийского императора Феодосия Великого (примерно к 379 году); поэтому его можно отнести к древнейшим сохранившимся христианским постройкам.
Хасан начинает нервничать и поминутно смотрит на часы. Мы едем уже три четверти часа, а вокруг нас все зелено. Виноградные лозы и тутовые деревья покрывают склоны, снег шапкой лежит на вершинах гор, не доходя до долин. Хасан показывает на черное пятно, виднеющееся над большой и глубокой долиной, — это кедровый лес Ливана.
Дорога ввинчивается вверх под опасным градусом. Повороты настолько узки и круты, что Хасан несколько раз вынужден переходить на первую скорость. Становится прохладнее, и скоро на обочине дороги появляются первые небольшие пятна снега. На 57-м километре от Триполи мы приближаемся к местечку Ле Седр, где на высоте почти 2000 метров стоит несколько небольших отелей и пансионатов. Здесь на полях и склонах гор уже лежит тонкий, но во многих местах еще разорванный снежный покров. О катании на лыжах не может быть и речи.
Но Хасан не сдается. Он не хочет остановиться, даже когда мы проезжаем мимо кедрового леса. Только после моих энергичных протестов и заверений, что время на осмотр не войдет в полтора часа пари, он тормозит перед огромным деревом у ресторана. За небольшим склоном на холме раскинулся знаменитый лесок. В нем всего примерно 400 деревьев, скромные остатки могучих лесов, покрывавших когда-то эти горы и способствовавших обогащению финикийских городов, пока не стали жертвой чужеземных завоевателей.
