Сирия - перекресток путей народов - [112]

Вдали показались первые палатки. Еще немного, и мы у цели. Лагерь большой, здесь наверняка живет несколько тысяч человек. Уже издалека видно, как во многих местах к небу поднимается дым. Когда мы подъезжаем ближе, то видим картину, которую трудно передать. На площадке лежат несколько десятков убитых — мужчин, женщин, детей, окруженных большой толпой. Пронзительные вопли женщин потрясают. Полные гнева клятвы и проклятия обрушиваются в адрес убийц. В лазарете работает один врач, несколько человек помогают ему. Нет ни одеял, ни перевязочного материала, ни медикаментов. Мы берем в машину женщину с ребенком — ему, должно быть, лет семь. Когда я уже собираюсь отъехать, в машину втискивается мужчина. Он не ранен, и я отказываюсь его взять. Начинается горячая словесная перепалка.

— Это отец ребенка — говорит г-н Рифаи, пересаживаясь вперед. — Возьмите его!

Я подчиняюсь, хотя, конечно, разумнее было бы взять еще одного раненого. Но ничего не поделаешь. Я осторожно трогаюсь с места. Женщина и ребенок беспрестанно жалобно стонут. Мужчина молчит. Его лицо ничего не выражает, словно он не понимает, что происходит вокруг. Еду очень медленно. Женщина, кажется, потеряла сознание. Остановить машину? Ибрагим отрицательно качает головой. Что мы можем тут сделать! Наконец приехали в Дамаск. Первая больница, к которой я подъезжаю, переполнена, следующая — тоже. Сворачиваем к казарме, где прямо во дворе расположился полевой лазарет. Вокруг лежат раненые. Я останавливаю машину. Мужчина выходит, хватает ребенка и несет его в палатку. Две девушки в форме, наверное студентки, поднимают женщину и уносят ее. Ибрагим и г-н Рифаи прощаются. Когда я наконец оказываюсь в своей квартире, у меня едва хватает сил раздеться и лечь.

Двумя неделями позже война окончилась. Замолчали орудия. Мы сидим в квартире Хасани знакомой компанией: хозяин дома, его сын Ибрагим, его двоюродный брат Юсеф, Ахмед, г-н Рифаи и я. Тема… может ли быть она иной, кроме войны?

Снова шумят голоса. Снова противоречивые мнения, оценки. Но у меня создалось впечатление, что мои друзья держат головы выше. Воспоминания о поражении 1967 года отодвинулись.

— Израильтяне не прошли дальше, по крайней мере здесь, в Сирии, — говорит Ибрагим.

— А на Суэцком фронте наши египетские братья перешли через канал и создали прочные опорные пункты на Синае, — добавляет г-н Рифаи.

— Одному богу известно, — говорит Юсеф, — почему они вдруг остановились. В израильской штаб-квартире, по-видимому, царит большой беспорядок. На успех арабов, очевидно, не рассчитывали.

— Жаль только, что израильские соединения продвинулись на юге до капала, так что теперь Каир под угрозой, — включается в разговор хозяин дома..

— Дьяволу только известно, как это могло опять произойти! — ругается Юсеф. — Счастье, что Советскому Союзу удалось в Совете Безопасности настоять на немедленном прекращении военных действий. Но послушайте: через несколько недель люди, которые повинны в том, что допустили ошибки в военных операциях арабов, будут кричать: «Советский Союз со своей мирной инициативой помешал нам одержать полную победу!»

Хозяин дома подводит итог:

— Действительно, паши войска показали, что научились обращаться с оружием…

— Израиль будет вынужден возвратить оккупированные территории. Вряд ли долго продлится мир на Ближнем Востоке.

— Израиль должен признать права нашего палестинского народа.

— Мы все должны отстаивать это право.

Все кричат одновременно.

— Израиль должен прекратить террористические акции против арабских государств.

— Израиль должен исчезнуть! Израиль не имеет права на существование в арабском мире! — Голос г-на Рифаи срывается. — Нас сто миллионов! Мы в состоянии выдержать еще четыре войны, или десять, или даже двадцать. Мы можем даже позволить себе проиграть столько же войн. И наш народ будет жить и в конце концов все-таки одержит победу.

И вдруг все замолчали. Я смотрю на каждого в отдельности. Юсеф качает головой, хозяин дома — тоже. Ибрагим уставился в пол. Ахмед встает и начинает возбужденно бегать по комнате.

— Нет, — говорит он наконец, — это не выход! Хватит разрушений: нефтеперерабатывающий завод в Хомсе — груда развалин, портовые сооружения в Латакии, Баниясе и Тартусе сильно повреждены, то же самое — с электростанцией в Хомсе и обеими электростанциями в Дамаске. Разрушено множество небольших предприятий, много мостов и зданий. Мертвых еще никто не считал. Нет, так дальше продолжаться не может!

— Ты что, хочешь капитулировать? — кричит на него г-н Рифаи.

— Глупости! — решительно возражает Ибрагим, — Мы должны продолжать борьбу, никто не говорит о капитуляции. Наоборот! Мы должны сражаться более обдуманно и разумно, мобилизовать мировое общественное мнение против агрессора, а не обращать его против нас.

— А ваше мнение? — хозяин дома обращается ко мне. Я отказываюсь отвечать. Я не имею права вмешиваться и к тому же очень слабо разбираюсь в ситуации. Но хозяин настаивает:

— Вы говорите как дипломат. Но вы не дипломат. Мы просто хотим услышать ваше мнение.

Почему, собственно, я должен ходить вокруг да около? Здесь честные люди, жаждущие получить честный ответ на четко поставленный вопрос., и, кстати, они уже все сказали сами.