Сиреневые ивы - [29]

Неприступной считал враг свою оборону в районе крупного железнодорожного узла Зимовники: здесь стояли самые надежные его части - полки эсэсовской дивизии "Викинг". Двое суток потребовалось корпусу, чтобы наголову разгромить черную гитлеровскую нечисть и освободить Зимовники. Бригады и полки корпуса не только проявили истинное мужество и воинскую храбрость, но также искусство сложного маневра в ходе ожесточенного сражения, во всю силу использовали свою подвижность. Утром 7 сентября сорок третьего года воины корпуса начали штурм вражеской обороны на всем ее фронте, а уже 9 января по телефону в штаб корпуса передали приказ народного комиссара обороны. Нашему соединению за проявленные отвагу и мастерство, за освобождение от врага родных сел и городов присваивалось звание гвардейского. Сейчас, когда вручается гвардейское Знамя нашей бригаде, когда впервые над их строем в морозном пороховом воздухе прозвучали слова: "Товарищи гвардейцы!..", я представляю, с какой силой забились сердца однополчан.

В сердце моем одновременно с гордостью вскипает боль, думаю о том, что этого обращения не услышали многие из тех, кто добывал нашему соединению гвардейское имя. Среди них - первый в корпусе Герой Советского Союза разведчик лейтенант А.В. Рябцов. Один против тридцати фашистов - он выиграл тот бой, уничтожив более половины врагов и заставив бежать остальных. Но сам он не вышел из боя, а с подоспевшими товарищами завязал схватку против целого подразделения врага, лично уничтожил несколько гитлеровских офицеров. И этот бой, последний в своей жизни, он выиграл, хотя бойцы завершали его уже без командира... И как не вспомнить сегодня отважного танкиста лейтенанта А.Л. Белова? Это он со своим экипажем в наступлении на Зимовники жег эсэсовские танки, давил орудия и пулеметы, настиг и превратил в хлам целую колонну отступающих вражеских машин, а когда его танк подожгли, сражался бок о бок с пехотинцами, увлекая их на врага личным примером, и погиб в рукопашной схватке. Рядом с ним дрался другой герой командир отделения истребителей танков из нашей бригады младший сержант А.И. Александров. Во время вражеской контратаки он из противотанкового ружья уничтожил два стальных фашистских чудовища и ценой жизни своей остановил продвижение врага!..

Подвиг корпуса складывался из сотен таких вот подвигов отдельных людей, для которых превыше жизни была верность присяге и Боевому Знамени, которые до последнего вздоха жили одним желанием, одной пламенной страстью - бить врага, нещадно гнать его с родной земли. Я никогда не видел лейтенанта Бибкова и сержанта Шахторина даже на портрете, но представляю их словно бы наяву. Прикрывая маневр своего подразделения, они приняли на себя ожесточенный удар врага. Экипаж расстрелял боеприпасы до последнего патрона, кончилось у него и горючее. Фашисты окружили танк, кричали советским воинам, чтобы они сдавались в плен, обещали жизнь.

- Это мы предлагаем вам сдаться! - раздался из танка ответ командира машины. - Мы окружили вас в Сталинграде, подождите - скоро окружим и в Берлине!

Враги подожгли машину, и тогда из дыма и пламени зазвучала песня. Два отважных воина, два коммуниста пели "Интернационал". Взятые в плен фашисты рассказывали об этом с дрожью в голосе, их скудный разум не мог постигнуть силы духа и мужества советских бойцов,

Лица многих, очень многих людей, о которых только слышал, видятся мне в минуту торжественного вручения гвардейского Знамени. Кажется, я готов раздать жизнь свою по минуте, чтоб только они, не дожившие до нынешнего праздника, встали из братских могил и разделили с нами общее торжество, - ведь оно принадлежит им по праву. И те бойцы моего родного 55-го гвардейского танкового полка, что под Прохоровкой, у совхоза "Комсомолец", остановили "тигры", "пантеры" и "фердинанды" эсэсовской дивизии "Адольф Гитлер". И взвод противотанковых ружей из нашей бригады во главе со старшим лейтенантом К.Т. Поздеевым, который погиб там же, под Прохоровкой, приняв на себя удар двадцати трех вражеских танков и мотопехоты. Четырнадцать их было, наших славных ребят, вооруженных четырьмя бронебойками, автоматами и гранатами. Но они не зря именовались гвардейцами. Одиннадцать сожженных танков, десятки убитых автоматчиков - такой ценой заплатил враг за гибель гвардейцев. И встали бы здесь лейтенанты Н.П. Новак и С.М. Чикамадзе, чьи экипажи за день до боя у Прохоровки, когда совершался перелом в великой битве на Огненной дуге, уничтожили двенадцать фашистских танков. В тот день рота Новака обратила в металлолом двадцать восемь вражеских боевых машин.

Все, все до единого пусть встали бы здесь герои нашего корпуса и нашей бригады - герои Сталинграда, Огненной дуги и Днепра, а среди них мой первый фронтовой командир гвардии лейтенант Титский, которого тогда, в час похорон у днепровского берега, мне так хотелось осыпать цветами...

Невозможно.

Но почему невозможно?! Я вижу их живые лица, я словно бы смотрю сейчас их глазами - или моими глазами смотрят они? И вместе со мной переживают этот миг, когда командир бригады принимает из рук командира корпуса гвардейское Знамя.