Синхронизация - [57]

«Неужели это последствия пережитого стресса? — неутомимый мозг привычно перекинулся на анализ и этого события. — А может просто „время пришло“? Где расположен этот переключатель? Кто и как его активирует? Ведь раньше я тоже слышал Чайковского, причём много раз, но подобные звуковые колебания меня совершенно не трогали. Ну классика, ну весь мир слушает и что с того? Немая пустота, бессмысленное сотрясание воздуха, всё было мимо, не моё это. То ли дело металл, взять хотя бы Accept или, опять же, Metallica. Вот где мощность, заряд, порыв, движение! В крайнем случае, потянет и рок Ричи Блэкмора сначала в Deep Purple, а потом и в Rainbow. А что-же теперь вдруг изменилось? Почему каждая клеточка вибрирует в унисон чарующим звукам, словно бы её подключили к электрической сети?»

Ингвар не ожидал от себя такой внезапной и глубокой реакции. А музыка, меж тем не обращая никакого внимания на пылкие метания человеческого сознания, всё больше и больше захватывала его и уносила прочь, в безбрежные дали вдохновения, не забывая при этом наполнять живительной энергией каждый атом обесточенного травмами организма.

Молодой человек снова закрыл глаза, слишком много сил требовалось для работы зрения, и полностью погрузился в искромётные сочетания звуков, уносящих его, подобно недавнему удивительному сну, далеко за пределы родной Земли.

Он толком и не понял, как это произошло, но внезапная молния всеобъясняющего озарения, сверкнувшая лишь на краткий и еле уловимый миг, ярко высветила то, что до этого было надёжно спрятано в кромешной темноте неведения. Почему-то именно сейчас, в такой казалось бы неподходящий момент, Ингвар вдруг осознал, что находится на правильном пути. И даже загадочная Вселенная представилась ему не настолько уж и непостижимой.

Сеанс музыкотерапии продолжался несколько минут, после чего волшебная мелодия уже достигла своих финальных аккордов, а молодой человек всё блаженствовал, легко и непринуждённо качаясь на её волнах. Исходящее из левой ладони тепло своим невидимым обычному глазу свечением полностью совпадало с ритмичностью звуков.

В какой-то момент музыка внезапно прервалась, тем самым помогая Ингвару очнуться.

Сосед за стенкой переключил приёмник на другую волну. Доносившиеся слова резко контрастировали с только что лившейся гармонией. Официальный голос незнакомого диктора доводил до сведения сограждан важное сообщение:

«… наши специалисты пока не могут объяснить причину появления множества ярких вспышек в космическом пространстве, расположенном примерно в пятнадцати тысячах километров от Луны. Эти вспышки были зафиксированы радиотелескопом Паркс, находящимся на территории австралийского штата Новый Южный Уэльс. Учёным ещё только предстоит подробно проанализировать все имеющиеся в их распоряжении фото и видео материалы и разобраться с этой новой информацией…».

Кто-то за стеной убавил громкость, а затем и вовсе выключил радио. Послышались шаги входивших людей. А через минуту уже низкий мужской голос стал задавать вопросы. Похоже было на то, что врач интересовался состоянием здоровья своего пациента.

Ингвару почему-то вдруг представились сотни небольших метеоритов, пролетающих возле Луны в направлении к нашей планете. «А вот и вправду, вдруг долетят, что тогда будет? Ведь Земля полностью беззащитна перед лицом космической угрозы! Почему бы разным государствам не объединиться в этом вопросе и не создать общемировую систему защиты нашей планеты?»

Молодой человек усилием воли попытался переключиться на другую тему. «Интересно, что с моей физиономией? Бинты ведь уже почти сняли!» Он попробовал дотянуться до лежавшего на тумбочке маленького зеркальца. Очень уж не терпелось посмотреть на свою, слегка видоизмененную, внешность.

Однако, на миг задумавшись, Ингвар всё же одёрнул руку обратно. Он медленно откинулся на подушку. Перед глазами, в очередной раз, проплыла его печальная история.

***

На протяжении последних пяти лет молодой человек страдал от не часто встречающейся проблемы: он не мог смотреть на себя в зеркало.

Когда это случилось в первый раз, тогда ещё восемнадцатилетний студент Кэмбрижского университета не обратил должного внимания. Однако, после второго и третьего раза он понял, что теперь уже ему невозможно будет ни побриться нормально, ни причесаться. В парикмахерских приходилось постоянно опускать глаза вниз, лишь бы не встретиться со своим собственным взглядом. В вагоне метро спасала книга, в которую можно было уткнуться, чтобы случайно не увидеть своё отражение в тёмном окне.

Промучившись так около месяца, Ингвар всё же решил записаться на приём к местному психологу. Диагноз был поставлен очень «расплывчатый»: «Косвенные признаки „Эйзоптрофобии“. Безотчетный страх перед зеркалами.» Врач около часа пытался объяснять молодому человеку, что данная специфическая «фобия», заключающаяся в боязни зеркал и страхе увидеть собственное отражение, может быть как то связана с «дисморфобией» — озабоченностью своей некрасивостью. Потом, не чувствуя отклика от пациента, он пытался всё свести к каким-то суевериям, типа: «многие боятся разбить зеркало, так как это якобы приносит несчастье