Синдзи-кун и искусство войны - [40]

— А плакаты? Видела я ваши фото в купальниках с прошлогодних Игр. Понимаю, нужно для пиар и все такое, но думаю, что тебе, Син надо бы такими себе всю комнату обклеить.

— Не надо! — жмурится Юки: — они неприличные!

— Да нету там ничего неприличного. Вы там с Сакурой в сплошных купальниках. И вообще — искусство в массы. Так я о чем — пока местные торгаши сувениров не понаделают и продажи себе не поднимут — никакого матча у нас с Сандзюсан не будет.

— Календарики. — вставила Читосе: — брелки. Ручки.

— Футболки, майки, кепки, повязки, банданы, заколки… — перечислила Майко: — это все бизнес. Поверить не могу, что ты денег с этого не получаешь, куда ваш Питер смотрит?

— Питер-сан заключил контракт о сотрудничестве с местным муниципалитетом. — вдруг подняла голову Сакура: — согласно пункту 3.18 главы 4 все доходы от продажи merchandise, тематически связанного с брендом «Воины Сейтеки» — принадлежат муниципалитету. Взамен сторона обязуется способствовать продвижению указанного бренда в средствах массовой информации на территории префектуры в соответствии с приложением 2, являющимся неотъемлемой частью указанного договора.

Наступила тишина. Сакура оглядела нас, кивнула и снова положила голову Юки на плечо.

— Ну… — сказала Майко: — хорошо что вы больше не Воины Сейтеки. Теперь все доходы от продажи фигурок Юки в трусиках — будут наши!

Глава 13

— Я не могу это больше терпеть! — шипит Майко: — это невыносимо, это неудобно, это унизительно в конце концов!

— Вот-вот. — поддакивает Читосе: — Син, ты должен с этим что-то сделать! Это же узурпация власти, диктат и самодурство!

— Я тут новенькая. — говорит Иошико: — но и на мой взгляд это уж перебор. Особенно с зубными щетками.

— И нижним бельем! — встревает Майко: — это произвол!

— А что вы сами-то ей не скажете? — спрашиваю я: — вот, и сказали бы — так и так, хватит уже, сколько можно.

— Скажешь ей… — бурчит Иошико. Она уже освоилась в коллективе и вполне себе может подать голос. Как говорит Майко — нашла свою социальную нишу. Нишу она нашла как раз между Майко и Юки, сидит и пышет праведным гневом.

— А мне даже нравится. — говорит Питер, поднимает голову, видит устремленные на него гневные взгляды большинства и поднимает руки: — но я не настаиваю! У меня просто вторая жена такая же была — все должно быть в порядке. Зато я на работу всегда в глаженых рубашках ходил. А Эрика-тян вообще гладить не умеет.

— Твои половые драмы никого тут не интересуют — шипит Майко: — вы мне лучше объясните, почему я должна это терпеть?! Мне уже скоро тридцать лет будет, я взрослая женщина в конце концов! Мало того, что я свои вещи теперь стопкой у кровати складываю, цветные и черно-белые — раздельно, так я еще и вставать должна в семь утра! Я всю свою жизнь положила на то, чтобы в конце концов вставать тогда, когда я захочу! А хочу я не раньше, чем в десять. Ну, девять, максимум.

— В самом деле, Син. — говорит Читосе: — когда она в гостях и недолго — ну, помнишь у нее депрессия по Джуну была — это один коленкор. А когда она считает, что тут хозяйка и жить с ней вместе — ну невозможно. Заставила меня промаркировать все зубные щетки, разложить пасты в алфавитном порядке и запретила мое лучшее белье одевать! А у меня другого приличного нет!

— Одевай неприличное. — шутит Майко, но тут же спохватывается, тема-то серьезная: — а вообще Читосе права, Акира — она только в малых дозах хороша. Это как алкоголь, если немного, то весело, а как перебрал — так и проснулся утром в каком-то мотеле с татуировкой тигра на жопе и филиппинской проституткой под боком. И трупом в ванной, да.

— А ты что скажешь? — поворачиваюсь я к Юки. Юки краснеет и говорит, что она тут новенькая и ее все устраивает. Вот бы еще вечерних перекличек не было, она потом долго заснуть не может, и Сакура пугается. Ее, Юки все устраивает, но требование Акиры носить приличное белье … немного смущает. Нет, не то, что приличное белье носить надо, тут она как раз с Акирой-сан согласна, и то, что Читосе-сан собиралась носить — вообще за гранью добра и зла. Ее, Юки, только немного, ну то есть самую чуточку смущает то, что Акира-сан каждый раз требует это самое приличное белье ей показывать, по десять раз на дню, а это смущает. Чуточку. Совсем немного. Она, конечно и потерпеть может, но раз уж тут все высказывают…

— Вот! — торжествующе поднимает палец к потолку Майко: — все тебе скажут что это беспредел! Пора свергать эту самодуру, кто ее тут начальником назначил? Нанасэ — ты с нами? — сидящая с нами Нанасэ спохватывается, прекращает заполнять какой-то кроссворд и говорит, что она в принципе с Акирой-сан согласна, и то, что в тренировочном зале установили такие вот занавески, что Синдзи и Питер-сан спят за ними — это очень хорошо. Плохо то, что некоторые тут умудряются раздеваться прямо перед этими занавесками, а свет так падает, что прямо театр теней получается. А Питер-сан женат, ну или был женат… дважды кажется. И у него Эрика-тян есть. Что до Синдзи, то для его неокрепшего организма и еще неустойчивых моральных принципов, такие вот спектакли — очень вредны. И могут привести к всякому. А она, Нанасэ — еще морально не готова внуков нянчить. И не думайте, что я не знаю, что тут без меня происходило — при этих словах Нанасэ пытается пронзить взглядом Линду, но получается откровенно плохо. Линда говорит, что то, что происходило действительно не является тайной и она может показать всем — как именно все происходило — если Син будет в настроении. Син в настроении, конечно же, но Нанасэ больно бьет меня по голове костяшками пальцев. Нельзя — говорит она, это только по любви, а иначе — будешь потом как Питер-сан. Я задумываюсь и понимаю, что в моей подростковой жизни появился кумир. Хочу быть как Питер-сан. О чем и говорю и еще раз получаю по голове. Майко говорит, что тема нашего собрания — Черная Метка, которую мы должны вынести Акире, а то еще несколько дней в этом аду и мы все будем через обруч прыгать и палку в пасти носить.