Синдзи-кун и искусство войны - [38]

— А тебе, Сумераги-тайчо. — обращается она к Акире: — тебе могу пожелать только удачи в играх. Она тебе пригодится.

Акира молча кивает головой, явно сдерживаясь от того, чтобы не высказать все, что она думает об этой выскочке, но фраза о том, что «эта выскочка» является фактически одной из руководителей клана Митсуи — заставляет ее промолчать. В первую очередь — разведка, а уж поссориться мы всегда успеем.

— Да что здесь происходит? — говорит Иошико, которая только села заполнять анкету.

— Заполняй анкету и уходим отсюда. — говорит ей Линда, не спуская взгляда с Хикэру: — у нас нет времени.

— Минуточку. — выдвигается вперед Валькирия: — не знаю, кто вы, но мы пришли сюда первыми. Правила приличия говорят о том, что в таком случае, те, кто пришли позже — должны занимать очередь.

— Хика-соба, пожалуйста, не волнуйтесь! — кланяется та, которую называют Чиеко: — я сама. — она выпрямляется и поворачивается к команде Валькирии. Сама Валькирия стоит словно гигантская секвойя на опушке, среди прочих низкорослых деревьев — уперев руки в бедра, обводит всех взглядом, от которого Питера немного передергивает, словно черта из сказок при обрызгивании святой водой. Ее команда — рядом с ней и готова реагировать — девушка в зеленом и в очках, девушка, одетая как спорткар в желтое и с полосами и юноша в синем.

— Согласно Устава Ежегодных Императорских Игр, преимущество при регистрации имеют кандидаты в участники, происходящие из пятидесяти славных семей, определенных эдиктом Императора на дату проведения Игр. — говорит Чиеко, держа свой странный шлем с темным забралом под мышкой. В таком положении она становится похожа на астронавта из фантастических комиксов пятидесятых, когда все еще свято верили, что лучшим шлемом является аквариум, надетый на голову с присобаченной сверху антенной. Сзади Чиеко выглядит на удивление ладно, фигурка у нее просто точеная. Гляжу на нее и думаю, что клан Митсуи может выращивать неплохие такие экземпляры рода человеческого, а то до этой встречи мое мнение о клане основывалось на одном «лучшем друге Алана» и человеческой лепешке Зигфриде. Алан не производил впечатления своей физической формой, а Зигфрид… он был довольно неплох — для лепешки. Достаточно качественно размазан по полу. В отличие от Алана, которого раздробили, Зигфрида именно что размазали по твёрдой поверхности. Словно бы какая-то неотвратимая сила сжала его и не торопясь размазала в идеальный круг на полу. Если останки Алана после удара Молота Правосудия были разбрызганы по всему залу, то Зигфрид — весь остался внутри этого невидимого круга. Словно мексиканская лепешка. Также думаю, что у старой клюшки есть моральное право взыскивать что-то с Мацумото, однако если учитывать, что лучший друг Алан первым начал атаку на наши мозги, то случившееся между мной и им иначе как самообороной не назовешь. С менталистами как — любое воздействие на человека считается атакой и ответ является легитимным. Это отражает страхи общества магов перед этой специализацией. Наверное, в фэнтезийном мире такое же отношение к некромантам.

— В первый раз слышу о таком правиле… — бурчит себе под нос Валькирия, но Чиеко продолжает говорить, полностью игнорируя ее.

— В связи с вышесказанным убедительно прошу вас подождать в ваших персональных пространствах… — она складывает руки вместе, не то в молитве, не то в приветствии: — Искажение Пространства!

Валькирия и ее команда оказываются отделены от нас синеватыми кубами, каждый из которых вмещает одного члена команды. Самый большой, уже скорее прямоугольный параллелепипед — вмещает Валькирию. Она возмущенно открывает рот, но ее не слышно.

— А это не является атакой? — тихонечко спрашиваю я Линду. Та мотает головой.

— По правилам Кодекса никто не дотронулся ни к Валькирии, ни к членам ее команды. Это скорее — ограничение свободы и реагировать надо надлежащим образом. — отвечает мне Линда. От ее ответа ситуация понятнее не становится. Каким таким надлежащим образом реагировать? А если у них в этих кубах кислород кончится?

Валькирия, запертая в полупрозрачных, синих стенах достает откуда-то из-за спины огромный меч и со всей силы бьет в разделяющее нас препятствие.

— Разрушение предметов или явлений, которые ограничивают свободу — вполне приемлемое решение. — кивает Линда. От того, с какой силой Валькирия обрушивает свой меч на тонкую пленку своего куба-параллелепипеда — становится страшно, что сейчас меч прорубит и ее, и, вырвавшись наружу — заденет кого-нибудь из окружающих. Однако ничего не происходит. Пленка-стенка легко останавливает меч, Валькирия открывает рот, что-то крича, но к нам не доноситься ни звука. Она продолжает бить, напоминая какого-то мультипликационного героя в телевизоре, когда выключили звук — много движений и экспрессии, но ни звука, никакого эффекта на стенку-пленку. Абсолютная защита.

— Если вы сможете разрушить… — говорю я. Линда кивает. Если. Тем временем вновь прибывшие заполняют анкеты — быстро, спокойно, без суеты. Иошико в свою очередь — уже закончила, получила свой браслет на руку и поспешила к нам. Мы отступили из холла медцентра в полном порядке — держась в плотном строю, готовые к провокациям. Однако все обошлось, хотя Хикэру и проводила нас внимательным взглядом.