Символ веры третьего тысячелетия - [18]

Маленький сейф, встроенный в тумбу ее стола, был плотно забит папками с досье. Она достала их и разложила перед собой. Сколько копий можно оставить? Сколько нужно уничтожить? Уэйн вошел как раз в тот момент, когда доктор Карриол взялась за папку с надписью «Джошуа Кристиан».

– Садись, Джон. Что ты обо всем этом думаешь?

Весь Сектор № 4 сгорал от любопытства, гадая, чем занимаются наедине их начальница и ее странный секретарь. О них судачили, за ними пытались подглядывать. Однако наедине с Карриол он, хоть и не становился вполне мужчиной, но выглядел гораздо менее бесполым. Только он и она знали, что Джон – единственный, кто, помимо начальницы, имеет доступ к сверхсекретной информации. Даже к такой, которая недоступна самому Гарольду Магнусу.

– Я думаю, что все идет хорошо, ответил Уэйн. – Сюрпризов не так много. Лишь одна кандидатура по-настоящему неожиданна. Если подождете, я представлю отчет.

– Ты уже близок к завершению?

– В общих чертах.

– Спасибо. Пожалуй, не стоит. Я достаточно хорошо помню все, о чем говорилось. Хватит для начала.

Она закрыла глаза, помассировала их кончиками пальцев, затем неожиданно отдернула руки и в упор взглянула на Джона. Это был один из излюбленных приемов Джудит. Очень действенный прием, только не против Джона. Да она и не пыталась его подловить. Просто неискоренимая привычка…

– Старина Чейзен всех переплюнул, правда? Я всегда знала, что Сильвия ему не пара.

– Да, он – молодчина, – согласился Джон. – Соберетесь перебросить его на проблему миграции?

– Да.

– И посмотреть его кандидатов?

– Не доверила бы никому другому, – она не удержалась и зевнула, прикрыв рот ладошкой. – Я так устала… Не принесешь чашечку кофе? Не хочу хлебать какую-нибудь бурду в какой-нибудь кафешке. Лучше здесь задержусь.

– Прикажете подать ужин?

– Ну, это слишком хлопотно. Если что-нибудь осталось после совещания, тогда принеси, пожалуйста.

– Кого первого разложите на молекулы, мадам?

Даже наедине Джон никогда не обращался к ней по имени, да она и не поощряла его и не сподвигала его к этому.

– Что за вопрос? Кто, как не сенатор Хиллер?! Он ведь здесь, в Вашингтоне, – она поежилась. – Бр-р-р! Неужели ты думаешь, что я отравлюсь в Коннектикут и Мичиган к тем двоим, да еще зимой?

Джон криво усмехнулся. Зубы у него были прекрасные, голливудского образца, но широкой улыбки от него еще никто не добился.

– Все равно что Аляска.

– Не совсем, – пожала она плечами. – Пока еще нет…

Она оставалась в офисе, пока не стемнело. Зато теперь она знала содержание всех досье, могла расположить имена и лица по ранжиру, выделив плюсы и минусы каждого. Двух кандидатов она уже отбросила, уверенная в том, что они не пригодятся Тибору Ричи.

Но доктора Джошуа Кристиана не было среди тех, кого она недрогнувшей рукой вычеркнула из списка. И не только в силу его заслуг. «Неврозы тысячелетия» – это, конечно, интересно. Но еще больше заинтересовало ее имя этого человека.

Однако работать с ним, судя по всему, будет нелегко. Диссидент от науки, изгой среди коллег. Практика его невелика – значит, и кругозор узок. Кроме того, не страдает ли он Эдиповым комплексом? В свои тридцать все еще живет с мамочкой и явно не искал даже близости ни с женщинами, ни с мужчинами. Как и большинство ее современников, доктор считала добровольное воздержание куда более трудно объяснимым, нежели любые сексуальные отклонения. Себя Джудит понимала: она была фригидна. Кристиан не похож на человека с холодной кровью. Тогда что за сила помогает ему сдерживать природные инстинкты?

Нагрянуть к нему в клинику, вторгнуться в его жизнь, оглушить потоком информации? Не выйдет, изучая досье, она поймала себя на ощущении, будто это он наблюдает за ней – с недоверием и тревогой. Представиться ему: «Я из Вашингтона»? Наверняка его только отпугнет упоминание о столице: вместилище власти и бюрократического аппарата. Не поможет и посредничество ее знакомых в Чаббе: он не приедет, это ясно. Нужно, чтобы их встреча произошла естественно, как бы сама собой.

Пора было уходить: выйти через центральный подъезд и принять очередную порцию мучений в каком-нибудь жутком троллейбусе. Каждый вечер она уговаривала себя потерпеть. Еще несколько дней – и ее включат в число немногих счастливчиков, которым разрешено приезжать в Департамент и уезжать на машине. Для большинства смертных такая роскошь бывала доступна только во время отпуска, четыре недели в году. Весьма благоразумное и дальновидное установление: об отпуске люди вспоминали как о самом счастливом, самом светлом моменте жизни. Воистину, нынешнее правительство – самое благоразумное и дальновидное в истории страны. Вот только положение страны все бедственней. Потому Америке и понадобились Исследования.

Доктор Карриол жила в Джорджтауне. Очаровательное местечко! Еще до наступления невыносимых холодов она утеплила свой домик из красного кирпича. Пришлось заколотить досками окна, хотя она так любила смотреть на улицу с ровными рядами деревьев и домами старинной постройки.

Два года назад все свободные деньги – да и те, что только планировала заработать с повышением жалованья – она вложила в покупку дома. И до сих пор сидела бы по уши в долгах, если бы не эта рискованная затея с Исследованиями. Выросла идея из азов профессии, а перспективу сулила и Джудит, и всей стране. Возьми Гарольд Магнус дело в свои руки – оно не принесло бы Джудит таких выгод. Но пока ей удавалось так распоряжаться ходом работ, что сам Магнус уже ни за что не смог бы разобраться во всех тонкостях.