Симфония апокалипсиса - [51]
— Да что мы, в самом деле! — не выдержал Артур. — Как будто в Атенсе можно хоть от кого-то спрятаться, не говоря уже о всемогущей «Цикаде»! Делаем так: никому ничего не сообщаем. И будет интересно посмотреть, кто первым заинтересуется или выразит недовольство.
— Да, — с издевкой произнесла Эли. — Как будто нам это что-нибудь даст.
Оба с минуту молчали. Потом Эли негромко произнесла:
— Но мы ни на шаг не приблизились к ответу на вопрос: что им нужно от тебя? Что есть в твоем особняке на Ланселот Плейс, о чем не знаешь ты сам, но в чем заинтересованы они?
— По меньшей мере я знаю, где конкретно это «что-то» находится.
— Инте-рес-но, — протянула она. — А поделиться с партнером?
— В дедовском кабинете, который остался в прежнем виде и состоянии после его смерти…
— Да, у тебя свой кабинет, верно. А где был кабинет деда?
— На первом этаже, окнами во двор.
— Но прости, прости, я перебила. И что же в дедовском кабинете?
— В нем есть сейф. Встроенный в стену. И прикрытый портретом — не фото, а портрет маслом — деда в форме полковника британской армии… ты еще не забыла, что он им был?
— Нет, не забыла. Он был членом союзнической комиссии по возвращению награбленных нацистами ценностей. История с апостолом Иоанном еще слишком свежа в моей памяти. Во всех деталях.
— Так вот. В детстве я часто просиживал в кабинете деда, на его кожаном диване. Сидел, а порой и лежал, но тихо-тихо. Иногда старый Артур заговаривал со мной, рассказывал что-нибудь, подбрасывал головоломки… И работал, работал, работал… — МакГрегор провел ладонью по лбу, словно пытаясь снять щемящую боль воспоминаний.
— И?
— И, конечно же, я видел, как он пару раз снимал портрет и открывал сейф, доставая оттуда какие-то бумаги. Он знал, что я знаю о сейфе. И дед взял с меня клятву, что я никогда не открою сейф и не полезу за его содержимым — разве что только в случае смертельной угрозы для меня самого или близких мне людей.
— А у тебя есть ключ?
— Зачем? Сейф был прекрасной швейцарской работы, с кодовой комбинацией.
— Так он передал ее тебе?
— Эли, но ведь я сказал, что несколько раз видел, как он открывал сейф!
— И ты запомнил комбинацию? Я знаю, у тебя фотографическая память, но это было… сколько лет назад?
— Да уж тридцать с лишним. Но это не играет роли. Комбинация и сейчас в моей памяти, словно я видел ее сегодня утром.
— Спецслужбы многое бы дали за такого сотрудника.
— Они и так меня обхаживали очень долго. Но завет деда снова сработал. Я поклялся ему, что никогда не вступлю ни в какую масонскую ложу. Но он столь же настойчиво требовал обещания никогда и ни за что не вступать в ряды спецслужб, будь то MI5 или MI6[33].
— И за все эти годы у тебя не возникало искушения заглянуть в сейф?
— Может, и возникало. Но я слишком уважал и уважаю деда и его память.
— Ты железный человек, Арти. Я бы не выдержала.
— Знаю. Так мы продолжаем слушать рассказ Анри?
— Безусловно. — Она щелкнула мышкой по нужной папке, нашла файл, на котором они остановились, и еще одним щелчком запустила его.
Глава 22
— Я довольно долго не мог понять, почему Николсон так подробно рассказывает мне о своей жизни вне «Цикады», — раздался голос Анри из спикера ноутбука. — Мне казалось неприличным спрашивать его об этом. Впрочем, довольно скоро он сам объяснил, для чего он это делал.
— Маршо, — обратился сияющий сенешаль к лакею, — передай на кухню, что шеф и все остальные сегодня превзошли себя. Вы согласны, Анри?
— Безусловно!
— По рюмочке дижестива для лучшего пищеварения? — улыбнулся Николсон. — У меня есть то, чего вы, вероятно, не пробовали. «Чедро»!
— «Чедро?» — переспросил Леблан.
— Да, настойка из плода чедро, в котором цедра составляет процентов восемьдесят общей массы. Отсюда и название. Растет только в Калабрии, и только в одной роще. Найти эту настойку невозможно даже в Реджо ди Калабрия. Ну? Заинтриговал?
Темно-золотистый напиток Маршо подал в хрустальных стаканчиках, которые до того охлаждал в морозильнике.
— Чудо! — выдохнул Анри, сделав крошечный глоток.
— Но я, помнится, куда больше заинтриговал вас тем, что принялся рассказывать свою биографию, не во всех деталях, но тем не менее. Мне важно, чтобы вы поняли, Анри, каким образом я, завзятый противник любой централизованной власти — как и вы, впрочем, — не просто попал в круг «Цикады», но и стал в ней сенешалем. А это второе лицо в ордене. Хотя по возможностям своим, пожалуй, самое могущественное. Вы поймете, как и почему сохранился орден, что является его целью, к которой он сейчас поразительно близок. А во-вторых, вам станет ясно, почему ваш покорный слуга, он же сенешаль, ныне готов сделать все, чтобы вся правда о реальных тамплиерах сегодняшнего дня и их целях стала достоянием властей и населения всех стран. Для последней задачи я и избрал вас. Вы, прекрасный криптограф и хакер, можете буквально заполонить Интернет этой информацией — проверяемой, кстати. С помощью таких людей, как Ассанж, или других — вам виднее. С этой технической проблемой, надеюсь, особых вопросов нет. А вот почему я решил похоронить орден… Для начала здесь стоит поговорить о том, как я стал тем, кем стал.
Скандально известный профессор символогии Джон Лонгдейл с трибуны научной конференции во всеуслышание объявил, что намерен поведать всему миру о невероятном открытии, которое способно обрушить устои современного христианства. Однако озвучить сенсацию профессор не успел: в тот же вечер он был жестоко убит. А в тысячах километров от Лондона, на острове Патмос, совершено жуткое массовое убийство паломников: с тел несчастных были срезаны огромные лоскуты кожи. Скотленд-Ярд связывает оба преступления с сэром Артуром МакГрегором, которому профессор назначил встречу незадолго до своей гибели, а также с ассистентом профессора француженкой Эли.
Неумолимая, страшная смерть настигает людей повсюду: во дворах, на улицах, в подъездах и даже в их собственных квартирах. Смерть воплотилась в существе настолько ужасающем и фантастическом, что и следователи, и ученые не могут поверить ни собственным глазам, ни леденящим душу фактам. С такой жуткой угрозой никогда не сталкивалась не только Северная столица — с ней не сталкивалась и планета.«Твари» — первый в российской остросюжетной литературе триллер, написанный в ключе бестселлеров Престона и Чайлда, где повествование балансирует на грани фантастики, оставаясь при этом в рамках реальности.
Кто или что является героем этой книги, без видимой организующей мысли словно склеенной из обрывков свежих газет и пожелтевших страниц старинных фолиантов? Полицейские и воры, министры и проститутки, мошенники от политики и карманники от юриспруденции, садисты и мазохисты, философы и самоубийцы, императоры и газетчики, особи века сего и веков минувших – что объединило всю эту столь разношерстную команду под одной обложкой? Все тот же элемент, наряду с водородом самый распространенный во Вселенной: человеческая глупость..
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Мертвецы всплывают в Москве-реке; сидят, прислонившись к древней стене Кутафьей башни; лежат, четвертованные, на скамеечке в Коломенском… Несчастные были убиты жуткими средневековыми способами, а в чем их вина – знает только убийца. Маньяк, ставящий одну за другой кровавые метки в центре столицы, будто выкладывает жуткий пазл.По страшному следу идет пара с Петровки: блатная стажерка, выпускница МГУ, с детства помешанная на маньяках, и опытный сыскарь, окончивший провинциальную школу милиции. Эти двое терпеть не могут друг друга, но идеально друг друга дополняют.