Симфония апокалипсиса - [44]
— Ты же знаешь, кто сейчас служит в Нацгвардии, сынок. Те, кто хотел бы сделать карьеру, и потому в дезертиры им нельзя — а невеликий срок службы в Национальной гвардии зачитывается как «достойное гражданина» отдание воинского долга. Кроме того, у нас есть оружие, которого нет и не будет у них. Их влиятельные папаши пристроили своих отпрысков в этот лагерь скаутов, чтобы сберечь их драгоценную шкуру.
— Пока я не понял, о каком сверхоружии ты собирался рассказать, — приподнял брови Джеб. — Которое есть у нас и которого нет у них. О нем я ничего не услышал.
— Дух! — Произнося это слово, Эйб встал и выпрямился. — Боевой дух, сынок. Они боятся смерти, мы — нет. Нам есть за что умирать, а им?
Джеб, поразмыслив, кивнул. Отец был прав.
Комиссию Джеб прошел блестяще: прекрасная физическая форма, IQ под 160. Его хотели отправить в офицерскую школу, но он наотрез отказался и был направлен в тренировочный лагерь в Грейт Фолз, в паре сотен миль от дома, у подножия Скалистых гор. Это был лагерь подготовки морских пехотинцев. Для большинства курсантов тренировки были мучительно тяжелыми, но Джебу они давались без особого труда.
Особенно нравился ему лозунг морпехов, который он с удовольствием орал, когда их натаскивали на строевой: Semper Fi[24]. Его товарищи (друзей он в лагере не завел) орали свое «Семпер Фай», клянясь в верности и преданности корпусу морпехов. Джеб, однако, знал, кому и чему принадлежит его верность и преданность.
Семье. Своей малой родине. Конституции. И свободе всех, рожденных свободными.
На стрельбах Джеб поразил сержантов-наставников. Во всем лагере ему не было равных в стрельбе по мишеням. Как, кстати, и в умении маскироваться. В конце тренировочного периода ему было присвоено звание капрала и определена специальность: снайпер. И вручено личное оружие: снайперская винтовка «М40» с оптическим прицелом. Его не беспокоило то, что «М40» весила почти в два раза больше винтовок «М16», которыми были вооружены остальные морпехи. У него хватало силенок таскать ее не напрягаясь.
Когда Джеб с остальными сбежал на землю по платформе транспортного самолета, ему показалось, что вместо воздуха его легкие наполнились водой. Липкий и запредельно влажный воздух Вьетнама для уроженца Монтаны казался воздухом другой планеты. Может, Венеры. Но приспособляемость и выносливость Джеба были фантастическими. Спустя день-два он со своей «М40» уже проделывал марш-бросок, всегда приходя к финишу на своих двоих (многих героев приходилось буквально волочь по земле).
Вполне устраивал Джеба и взвод, в котором он служил в качестве снайпера. Командиром был молодой лейтенант Вик Шуман. Поначалу Джеб относился к Шуману настороженно, решив, что тот еврей (он хорошо помнил, что его отец винил евреев во всех бедах Америки), но довольно скоро узнал, что лейтенант Вик был родом из штата Айдахо — почти сосед! — и родился к тому же в предгорьях тех же Скалистых гор. Фамилия же ему досталась от немецких предков.
Невзирая на разницу в положении, они частенько беседовали, да и просто болтали, вспоминая родные края, природу, охоту. Нравилось Джебу и то, как Шуман вел себя в бою: выдержанно, решительно, умно. Когда они выдвигались на поиски вьетконговцев, Вик никогда не указывал Джебу, где ему расположиться со своей «сороковушкой». Джеб был мастером маскировки, а кроме того, знал, что для снайпера важна не меткость, а терпение: часами, а то и сутками неподвижно лежать на одном месте, выжидая цель. А терпения Джебу было не занимать. Шуман это видел и ценил.
Довольно быстро оценили Джеба и товарищи по взводу. В ходе любой операции Николсон мог определить старшего группы вьетконговцев (знаков различия у них не было). А убрав его одним-единственным выстрелом, он сразу сеял панику и неразбериху в рядах противника, позволяя своему взводу получить перевес в стычке. Это позволило сохранить не одну солдатскую жизнь.
Однако война и для Джеба, и для его командира продлилась недолго. Через полгода пребывания во Вьетнаме взвод во время очередной операции по прочесыванию территории попал в засаду. Из своего укрытия Джеб видел, как автоматными очередями были срезаны трое его товарищей. А вскоре пуля настигла и Вика, который упал на спину, но был еще жив и пытался перевернуться на живот. Джеб тут же оставил свое укрытие и по-пластунски, забросив тяжелую винтовку на спину, пополз к Шуману.
Он был уже с Виком, когда рядом с ними стали рваться мины. Похоже было, что их засек вьетконговский наблюдатель, засевший на каком-то из деревьев, и по рации дал знать своим.
Джеб, подхватив командира под мышки, потащил его в сторону небольшого овражка, где можно было укрыться от вражеского огня. Они уже почти добрались до цели, когда раздался отвратительный вой летящей мины — и сразу же взрыв. Джеб почувствовал резкий удар и боль, когда осколок вошел в его дельтовидную мышцу. Но лежа он не мог видеть, что мина, взорвавшаяся в полуметре от Шумана, оторвала Вику левую ногу по колено. Несмотря на боль, Николсон все-таки скатился в овраг, затащив туда же Вика, и уже там стал затягивать жгут на обрубке ноги лейтенанта.
Скандально известный профессор символогии Джон Лонгдейл с трибуны научной конференции во всеуслышание объявил, что намерен поведать всему миру о невероятном открытии, которое способно обрушить устои современного христианства. Однако озвучить сенсацию профессор не успел: в тот же вечер он был жестоко убит. А в тысячах километров от Лондона, на острове Патмос, совершено жуткое массовое убийство паломников: с тел несчастных были срезаны огромные лоскуты кожи. Скотленд-Ярд связывает оба преступления с сэром Артуром МакГрегором, которому профессор назначил встречу незадолго до своей гибели, а также с ассистентом профессора француженкой Эли.
Неумолимая, страшная смерть настигает людей повсюду: во дворах, на улицах, в подъездах и даже в их собственных квартирах. Смерть воплотилась в существе настолько ужасающем и фантастическом, что и следователи, и ученые не могут поверить ни собственным глазам, ни леденящим душу фактам. С такой жуткой угрозой никогда не сталкивалась не только Северная столица — с ней не сталкивалась и планета.«Твари» — первый в российской остросюжетной литературе триллер, написанный в ключе бестселлеров Престона и Чайлда, где повествование балансирует на грани фантастики, оставаясь при этом в рамках реальности.
Кто или что является героем этой книги, без видимой организующей мысли словно склеенной из обрывков свежих газет и пожелтевших страниц старинных фолиантов? Полицейские и воры, министры и проститутки, мошенники от политики и карманники от юриспруденции, садисты и мазохисты, философы и самоубийцы, императоры и газетчики, особи века сего и веков минувших – что объединило всю эту столь разношерстную команду под одной обложкой? Все тот же элемент, наряду с водородом самый распространенный во Вселенной: человеческая глупость..
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…
Мертвецы всплывают в Москве-реке; сидят, прислонившись к древней стене Кутафьей башни; лежат, четвертованные, на скамеечке в Коломенском… Несчастные были убиты жуткими средневековыми способами, а в чем их вина – знает только убийца. Маньяк, ставящий одну за другой кровавые метки в центре столицы, будто выкладывает жуткий пазл.По страшному следу идет пара с Петровки: блатная стажерка, выпускница МГУ, с детства помешанная на маньяках, и опытный сыскарь, окончивший провинциальную школу милиции. Эти двое терпеть не могут друг друга, но идеально друг друга дополняют.