Сильвия - [17]

– Но если он и играть вовсе не хочет?

– Заставь его. И послушайся моего совета, не делай никаких новых экспериментов. У тебя своя школа, свои приемы, и тут тебе равной нет в мире. Не падай духом в критическую минуту.

Сильвия смотрелась в зеркало, удивляясь сама своему очаровательному лицу.

– Я не знаю, что я теперь должна делать! – воскликнула она.

– Господь Бог печется о младенцах и блаженных, – сказала Гарриет. – Он не оставит тебя в беде.

Сильвия ничего не ответила на эту шутку. Загудел гонг, и они спустились к завтраку.

За столом уже сидел новый гость, прибывший только накануне. Сильвию посадили рядом с ним. Его звали Пендельтон. Сильвия подумала, что он сам позаботился о своем соседстве, и ее испугала перспектива разговора с ним в течение длинного завтрака. Она умышленно заговорила с Чарли Пейтоном, сидевшим по другую ее сторону.

Уже был подан десерт, когда в столовую вошел другой лакей и что-то тихо сказал хозяйке. Миссис Венэбль тотчас поднялась, воскликнув:

– Франк Ширли приехал!

Наступило всеобщее молчание. Сильвия с преувеличенным вниманием принялась за свой десерт. Хозяйка вскоре вернулась в сопровождении Франка Ширли.

– Садитесь, – сказала она, – хотите шербет?

– Я уже завтракал, – ответил он, – я полагал, что и у вас завтракают рано.

Он сел, однако, за стол. Наступила долгая пауза. Все ждали от него какого-либо объяснения, но он невозмутимо молчал.

Напротив Сильвии сидела Белла Джонстон, вульгарная, самоуверенная девушка, считавшаяся почему-то остроумной.

– Вы не думаете, мистер Ширли, что будет дождь? Сильвия готова была вцепиться ей в лицо.

– Нет, отчего же, погода прекрасная…

И нельзя было понять, самообладание ли это, или он просто не понял насмешки.

Гарриет, видя с каким отчаянным аппетитом ее приятельница уплетает свой десерт, сочла своим долгом прийти ей на помощь.

– Вы, наверно, привезли мне письмо от вашей сестры? Я жду от нее известия.

Но Франк Ширли явно не хотел замечать никаких намеков.

– Очень сожалею, – ответил он, – но я никакого письма не привез.

Сильвия была вне себя от ярости. Неужели у него нет никакого такта, никакого умения держать себя в обществе? Надо было подождать ее в саду, там его появление не бросилось бы так в глаза, а не сидеть здесь, молчать, как устрица, смотреть на нее и ждать. Рано или поздно все должны были заметить, что он ждет именно ее.

Она внезапно повернулась к новому гостю, сидевшему рядом с нею, и сказала:

– Как жаль, что вы приехали так поздно!

– Я не только жалею, я… я… – промямлил он, внезапно просияв.

– Я должна уехать сегодня, – продолжала она. Поощренный ее доверительным тоном, он ответил:

– Я должен сказать вам кое-что.

– Говорите.

– Я приехал сюда лишь затем, чтобы встретить вас. Я был у моих друзей, Алленов, на приеме в день Благодарения, и там только и говорили, что о вас.

Сильвия уже не в первый раз слушала такое вступление.

– Что же там говорили? – спросила она, бросив быстрый взгляд в сторону Франка.

– Говорили, что вы не отпустили от себя до сих пор ни одного мужчину, не ранив его сердца. Разве только это был такой человек, на которого совершенно не интересно было тратить время…

– О, какие ужасы! – воскликнула она. – И это не испугало вас?

– Напротив. Заинтересовало. Я сказал себе: «Хотел бы я видеть, как она меня ранит».

Сильвия вскинула свои длинные ресницы и взглянула на него долгим взглядом, в котором было четыре пятых презрения и одна пятая вызова.

– О, – воскликнул Пендельтон, – не глядите на меня так!

– Не смотреть на вас? – презрительно спросила она.

– Вы, очевидно, убедили себя, что вы самая очаровательная, самая красивая девушка в мире. Право же, вы заблуждаетесь!

– Не дразните меня.

– Отчего?

– Вы будете раскаиваться в этом.

– Я готов дорого поплатиться, Я люблю наблюдать женщину в игре, если она искусна.

Шутливый разговор продолжался в том же тоне. Он показывал свое светское искусство, она умело отражала его остроты, высмеивала его и будила в нем любопытство и интерес. Он относил ее вызывающие взгляды на счет своего обаяния, весь трепетал, не замечая этого и уверяя самого себя, что его чары действуют на Сильвию. Таких встреч и перестрелок у Сильвии были уже сотни в течение ее краткой светской жизни, и все они одинаково мало увлекали ее. Но сегодня она испытывала шальную радость, потому что свидетелем ее торжества был другой человек – этот ужасный человек, сидевший против нее, пронзив взглядом ее душу.

Когда встали из-за стола, Сильвия быстро подошла к Гарриет Аткинсон и взяла ее за руку.

– Гарриет, – шепнула она ей, – ты должна помочь мне.

– В чем?

– Я не могу его видеть.

– Почему?

– Потому, что он станет читать мне проповедь, а я проповеди слушать не желаю. Я уйду в сад, уведи его куда-нибудь в другое место. Пожалуйста!

И, заметив, что Франк направляется к ней, она изо всех сил ущипнула Гарриет за руку, почти выбежала из комнаты и спряталась в садовой беседке.

Не известно, как это случилось: то ли попытки Гарриет удержать Франка оказались безуспешными, то ли она выдала свою подругу, но, как бы то ни было, не успела Сильвия собраться с мыслями, как услыхала шаги, и, выглянув из беседки, увидела Франка, подходившего по узкой тропинке.