Сильнодействующее лекарство - [4]

Он налил себе кофе и опустился в старое продавленное кресло. Собственно, он мог и не оставаться в больнице. Но не манила и его холостяцкая квартира.

Кофе обжигал рот. Отставив чашку, чтобы дать ему немного остыть, Эндрю обратил внимание на газету «Ньюарк старледжер». Крупными буквами на первой странице было набрано странное слово «СПУТНИК». Речь шла об околоземном сателлите, хотя поди-ка пойми, что это такое, который русские недавно запустили в открытый космос. Все это преподносилось как «заря нового космического века». В статье говорилось, что президент Эйзенхауэр, вероятно, распорядится ускорить космическую программу, а ученые США «шокированы и унижены» превосходством русских в технике. Хотелось бы надеяться, подумал Эндрю, что этот шок подтолкнет и прогресс в медицине. Невзирая на значительные достижения за двенадцать лет после второй мировой войны, в ряде областей медицина оставалась удручающе отсталой. По-прежнему существовало великое множество нерешенных вопросов, на которые так и не было найдено ответов.

— Прошу прощения, доктор, — раздался женский голос.

Эндрю обернулся.

— Доктор Джордан, я сначала зашла к вам в кабинет, но вас там не оказалось, и я решила пройтись по другим помещениям.

Проклятие! Все та же агентша из «Фелдинг-Рот», которая приходила к нему накануне. С плаща ее стекала вода, каштановые волосы тоже вымокли, очки запотели. Ну и нахальство же — взять и впереться сюда!

— Вам, видимо, неизвестно, — сказал Эндрю, — что посторонним здесь не место. И кроме того, я вообще не…

— Не принимаете коммивояжеров в больнице, — подхватила девушка. — Да, мне это известно. И, однако, я решила, что на сей раз дело слишком серьезно.

В считанные секунды она поставила на пол свой чемоданчик, сняла и протерла очки и начала стаскивать плащ.

— Ужасная погода. Я промокла до нитки, пока бежала от стоянки.

— Серьезно? Что вы имеете в виду?

Девушка-коммивояжер — на вид ей было года двадцать четыре — бросила плащ на стул.

— Я имею в виду аммиак, доктор, — медленно и отчетливо проговорила она. — Вчера вы мне рассказали о больной гепатитом, умирающей от отравления аммиаком. И еще вы высказали пожелание…

— Мне не надо напоминать, что я вам сказал.

Спокойным взглядом серо-зеленых глаз девушка-агент посмотрела на Эндрю. И он почувствовал сильный характер. Хорошенькой ее не назовешь, подумал про себя Эндрю, но лицо с высокими скулами было миловидным. А если высушить и причесать волосы, то будет вполне недурна собой. И фигура без плаща совсем неплохая.

— В этом я не сомневаюсь, доктор. И вообще я уверена, что ваша память лучше ваших манер.

Эндрю попытался было ответить, но она прервала его нетерпеливым жестом:

— Вчера я не сказала вам, вернее, не могла сказать, что моя компания — «Фелдинг-Рот» — уже четыре года занимается разработкой препарата, понижающего уровень аммиака, поднявшийся в результате инфекционного поражения кишечника. Это лекарство может оказаться полезным в критической ситуации, как в случае с вашей больной. Мне было известно об этих разработках, но я не знала, как далеко удалось продвинуться нашим фармакологам.

— Приятно слышать, что хоть кто-то этим занимается, — ответил Эндрю. — Но я по-прежнему не понимаю…

— Все поймете, если выслушаете меня до конца. — Девушка откинула назад пряди мокрых волос, упавших на лицо. — Лекарство, которое удалось создать — оно называется лотромицин, — было с успехом испытано на животных. В настоящее время оно готово для испытания на человеческом организме. Мне удалось достать несколько упаковок лотромицина. Я захватила их с собой.

— Если я правильно вас понял, мисс… — Эндрю не мог вспомнить имени девушки и в первый раз почувствовал себя неловко.

— А я и не рассчитывала, что вы запомните, как меня зовут, — нетерпеливо сказала девушка и добавила: — Селия Дегрей.

— И вы, мисс Дегрей, предлагаете, чтобы я дал своей больной неиспытанное, экспериментальное лекарство, апробированное лишь на животных?

— Но ведь у каждого лекарства должен быть свой первый пациент.

— Вы уж извините, — ответил Эндрю, — но я предпочитаю воздерживаться от подобных пионерских опытов.

Девушка скептически прищурилась. Голос ее стал тверже:

— Даже если ваш пациент умирает и все прочие средства исчерпаны? Кстати, как состояние вашей больной, доктор? Той самой, о которой вы мне рассказывали.

— Хуже, чем вчера, — ответил Эндрю и, чуть помедлив, добавил: — Она в коматозном состоянии.

— Так, значит, она умирает?

— Послушайте, мисс Дегрей, — сказал Эндрю, — я вижу, что намерения у вас самые добрые, и приношу извинения за то, что так вас встретил. Но, увы, время упущено. Слишком поздно, чтобы начинать лечение с помощью экспериментального лекарства, даже при всем моем желании. А кстати, вы хоть немного представляете себе все те процедуры, протоколы и прочие формальности, которые нам в этом случае предстоит пройти?

— Да, — ответила девушка. Взгляд ее сверкающих глаз словно пронизывал Эндрю, и он внезапно почувствовал, что эта решительная, пылкая девочка-женщина начинает ему нравиться. А она тем временем продолжала: — Да, я отлично знаю, какие именно процедуры и формальности необходимо пройти. Если по правде, то со вчерашнего дня, когда я ушла от вас, я фактически ничем другим и не занималась, кроме как этими вопросами. Вот так-то. И еще выламывала руки нашему директору по научным исследованиям, чтобы выбить из него необходимое количество лотромицина. Ведь лекарство пока существует в ничтожном количестве. Но я таки его достала — всего три часа назад в наших лабораториях в Камдене. И вот гнала сюда по этой непогоде через весь штат без остановки.