Сильнее смерти - [90]

Сайка не знала покоя с той страшной ночи, когда увидела, как ведут связанного Дренко. Внутри у нее словно оборвалось что-то. Она никак не могла простить себе, что не настояла на своем — не осталась с Дренко.

Это было в ту ночь, когда отряд двигался к Мрконичу. Колонна шла по снегу. В лицо Сайки ударял сильный запах алкоголя. Покидая в тот вечер дома, плевичане тащили с собой полные фляги ракии и то и дело прикладывались к ним. Сайка с досадой смотрела на них. Дренко ехал на лошади впереди нее. Поручника не было. В ту ночь он куда-то исчез.

Неожиданно колонна остановилась. Несколько конных отделились от головы колонны и помчались прямо к Дренко. Сайка видела, как конные окружили его. Вдруг перед ним появился всадник на коне. На нем была серая накидка. Почувствовав недоброе, Сайка вздрогнула и пришпорила свою лошадь. И в этот самый момент она увидела рядом с собой поручника. Тот схватил узду ее лошади и проговорил:

— Стойте на месте. Не волнуйтесь. Это офицеры из штаба. Тут Тимотий.

Упоминание о Тимотий подняло у Сайки волну страха и ярости. Ей было многое известно о нем, а однажды она даже видела его пьяным.

— Чего они хотят? — крикнула Сайка, натягивая узду. Но поручник крепко держал коня и повторял:

— Все будет в порядке… Не волнуйтесь!..

Впереди слышалось:

— На Мрконич вы не пойдете… Давайте сюда оружие! Вы арестованы…

До Сайки доносился взволнованный голос Дренко:

— Что все это значит?

— Слезайте с лошади! — грубо приказал кто-то.

Лошадь топталась на месте, утрамбовывая снег. Удила звенели.

— Свяжите его!

Сайка видела лишь серую толпу и голову лошади, слышала, как человек спрыгнул с лошади на снег.

— Спокойно! Это только для того, чтобы помешать, — шептал поручник, продолжая держать лошадь за узду, — все будет в порядке… Это только для того, чтобы помешать…

Сайка видела, как Дренко сопротивлялся, а потом успокоился. Через несколько минут его увели. Сайка долго смотрела ему вслед. Немного поодаль увидела Тимотия на лошади. Узнав его, вскрикнула и зарыдала. Голос поручника возле ее уха то переходил на шепот, то замирал.

— Ничего не произошло, не плачьте… Да успокойтесь же… Это только для того, чтобы помешать, понимаете… Так лучше и для него и для вас… Ей-богу…

Она с трудом сдерживала плач и прислушивалась к сердитому, временами громкому голосу. До ушей долетало:

— …За короля и отечество… Революция угрожает уничтожить и крест и веру. А мы? Нет, братья, так не будет! Кто восстал, чтобы властвовать над народом? Шолая! Кто он такой? Мужик, который никого не щадит. Сегодня ночью на Мрконич! Он не думает о том, что в ответ на все это будут жечь и устроят резню! Из-за него сожгли Янь. Одно упоминание его имени вызывает у противника бешенство! Почему немцы жгут? Да потому, что он размахивает красным знаменем! Почему не сожжены Медна и Печска? Почему не жгут все подряд? Да потому, что есть граница, которую мы защищаем. Сегодня мы молчим, а завтра, когда союзники дойдут до Ядрана, ударим по немцам так, что они и очухаться не успеют. Вот это политика! Мы хотим, чтобы король вернулся в неразоренную страну. Кому нужны пепелища и сироты? Никому!

Этот разговор, та ночь, колонна, растянувшаяся по снежной тропе, и тишина морозного неба надолго врезались в память Сайки.

Поднявшись с постели в то утро, она умылась, причесалась и отправилась в лес. В последнее время она уже привыкла проводить дни на природе. Пробудившаяся к жизни природа заставляла ее забыть о горестях.

Сайка вошла в лес. Прошла через заросли молодого дубняка и, не обращая внимания на крики четников, окруживших зарезанную овцу, вышла на поляну. Ромашки раскрыли свои солнечные глаза и смотрели на нее. Сайка сорвала один цветок.

Становилось все теплее. Тени деревьев приближались к стволам. Солнце поднималось к зениту. Над буками висели белые облачка. Пели птицы. Щебет доносился со всех сторон. Полные беспокойства, тревожные, пронзительные звуки. Сайка слышала и не слышала их. Ее рассеянный взгляд был устремлен куда-то вдаль.

Поручник, узнав, куда пошла Сайка, отправился на поляну. Остановился на опушке леса. Присмотрелся. В глаза ему бросилось светлое пятно среди зеленой травы. У него остановилось дыхание.

— Простите пожалуйста, — извиняющимся тоном проговорил поручник, медленно подходя к Сайке.

Она испуганно посмотрела на него и хотела бежать, но в этот момент почувствовала на своем плече его твердую руку.

— Пусти!.. Пусти!.. — закричала Сайка и, резко оттолкнув поручника, бросилась бежать. Она не видела ни кустов, ни сучьев. Не слышала голосов. Не заметила она и Бубало, который высматривал ее из-за дерева. Он как вихрь налетел на нее, поднял на руки и понес в густой кустарник…

Поручник стоял как вкопанный. Неожиданно откуда-то снизу появился Бубало. Он шел вразвалку, тяжело дыша. Поручник с удивлением посмотрел на него и спросил:

— Ты ее видел? Убежала.

Бубало глубоко вздохнул, погладил бороду и, смеясь, проговорил:

— Как это ни странно, господин, но жену ловить не надо: сама идет. Женщину же не догонит и ветер.

— Ничего, придет. Пошли!

II

Дренко целыми днями думал о Сайке. По ночам, когда все стихало, прислушивался к шагам часового. Вспоминал первые встречи с Сайкой. Смотрел в окно и думал…