Зорка вначале прислушалась, а потом вскочила и бросилась к окну.
Внизу по узкой дороге над Пливой, по которой она когда-то провожала Шолаю в армию, шли колонны бойцов. В лунном свете блестели дула винтовок, луки на седлах конников и стальные пряжки на стременах. Песня, гордо разливаясь, поднималась до самых звезд.
В Крайине поднялась райя,
Во главе ее Шолая…
Песня заканчивалась протяжным напевом и звенела над Пливой сотнями партизанских голосов.
Зорка слушала песню, и по щекам ее текли слезы и падали на сухие опавшие листья. Когда колонны скрылись, Зорка села на кровать. Задумалась. Утром первый раз за два месяца вынесла детей на солнце. Гладя их по голове и чувствуя нежную теплоту их тел, крепко прижала их к себе и начала целовать.
— Милые мои, милые! — шептала она.
Над Пливой, меж гранитных скал, поднималось солнце и разбрасывало по ее волнам румяную позолоту.
