Сила слова (сборник) - [114]
А куда делись наши интеллигенты? Современный, так называемый «интеллигентский» разговор состоит в патологическом интересе ко всему, что не имеет к тебе от ношения, перескакивание с пятого на десятое, многословие, демонстрация широкой эрудированности в области… жёлтой прессы. Сколько прекрасных и умных людей, от которых ожидаешь интересной беседы, теперь общаются в стиле «а вот по телевизору показывали»:
– А вы видели?
– Нет, мы слышали!
– А вы смотрели, как…
– А вот по сто пятому каналу показывали, как этот сказал тому…
Что сказал Обама, как на это отреагировал Газпром, кто из наших богачей опять осрамился на европейском курорте – выбор темы практически безграничен. Главное, не «грузить слишком сложной темой».
Такой отрывочный формат беседы воспитан телевизором и интернет-общением, беспрерывной трескотнёй в блогах, в ресурсах, где от каждого вновь пребывшего ждут реплики (пусть с россыпью грамматических ошибок) по обсуждаемой теме, даже если он совершенно «не в теме». Если он ничего не сказал или замолчал, такого уже считают безнадёжно потерянным для общества: «Эй, ты где? Ну, чего замолчал? Ты умер там, что ли?!». В бесчисленных ток-шоу тракториста пытают на тему вступления России в ВТО, светская львица делится личными соображениями по поводу осушения болот, священника заставляют выдавить из себя пару слов в адрес организаторов гей-парада. Им хочется всех послать, но нельзя: надо быть общительным и занимать «активную жизненную позицию», трепаться обо всём и в любой обстановке. Щебетать без умолку стало нормой, кругом литература и журналы на тему «развития навыков общения у детей» для глуповатых родителей, которые боятся, что ребёнок вырастет необщительным – проще говоря, не желающим в этой трескотне участвовать. То есть нормальным. Тотальное общение давит, душит, жмёт, как неудобная обувь, как тесное платье. Но надо в него влезть, потому что – модное.
Современный разговор стал точно такой же имитацией, как и многое другое: любовь, дружба, отдых. Разговор превратился в терапевтическое средство. Поговорили, расслабили лицевые мышцы, забылись на чужих проблемах, выгрузили свои лопатой, а содержание разговора при этом неважно. Излюбленная фраза «давайте говорить продуктивно!» звучит повсюду, но при этом все понимают, что пустота – главный продукт нашего времени. При этом никто не хочет признаться в собственной умственной расхлябанности и неспособности противостоять этому «словопомолу», на фоне которого мат не кажется таким уж злом. Стала редкостью способность говорить весомо и умно, русская речь почти утратила прежнее очарование. Иногда услышишь, как говорит дочь Шаляпина или сын Пастернака, прожившие всю жизнь вне России, и после их высказываний остается ощущение благоухания, настолько эмиграция сохранила русскую культуру.
Только сами вслушайтесь, как мы теперь говорим! После концерта репортёр опрашивает публику, понравилось ли им, и люди старшего поколения отвечают приблизительно следующее: «Я очень рад, что побывал на этом концерте и услышал игру настоящих виртуозов». А молодое поколение эсэмэсочников выдавливает из себя только что-нибудь: «Обалдеть. Ваще! Круто! Ну, супер. Прикольно! Клёво!», если понравилось. Если нет, то «Лажа!» и «Отстой». Чувствуете, какая обрывочная речь? Мозг не привык создавать и обрабатывать предложения, а умеет только выдавать такие «перлы», слова-плевки. Иные одичавшие человекообразные так сморкаются в пальцы: быстро, резко, кратко. Всем некогда, все спешат куда-то, жалко или лень на нормальные слова потратить лишнюю секунду. Хотя вокруг не видно ни разумной деятельности, ни результатов этой деятельности – полстраны вообще ничем не занято. Уж перешли бы сразу на «гав-гав» или «ку-ку», коли совсем некогда лишнее слово с казать. Если кто скажет просто: «Великолепно», его заклюют: «Зачем же так длинно? Нельзя людей такими длинными словами из целых пяти слогов насиловать!».
Даже поколение их родителей уже как-то теряется, задумывается и начинается «э-э-э, типа того…» да «м-м, как бы это сказать…», после чего льются речевые помои из «супер», «бест» и «жесть». Ей-богу, как иностранцы какие-то! Иностранцы в своей же стране. Начинаются потуги, словно человека неожиданно просят что-то сказать на неродном языке, которое он когда-то изучал да теперь основательно подзабыл из-за отсутствия практики. Кажется, сейчас вытащат разговорник и будут с его помощью составлять простейшие фразы. Как однажды на Сенатской площади разморенные жарой иностранцы, после бесплодных трепаний разговорника, измученно спросили кого-то из прохожих: «Где мы мочь здесь кусь-кусь (где здесь можно перекусить) и… пись-пись (и посетить туалет)?». Но то иностранцы, в их исполнении это так трогательно выглядит, а ведь полно наших соотечественников, которые изъясняются ничем не лучше. В общем-то, неплохие люди лишены словесной культуры. Никто намерено её не лишал, они сами в какой-то момент от неё отказались. Кто-то скажет: базарь, как умеешь – было бы понятно. Но это приемлемо, если кроме «кусь-кусь» и «пись-пись» человеку больше ничего в жизни не нужно. Выпивохи вообще ничего не говорят, когда хотят выпить, а просто щёлкают себя по горлу пальцами.
Произведение посвящено теме забастовок на российских предприятиях в постсоветские годы. Чтобы убедить строптивых граждан в необходимости перетерпеть все те невзгоды, которых посыпались на их головы в связи с внедрением «великих реформ», какие только риторические приёмы не использовались.
Инженер Иван Ильич сошёл с ума словно бы на пустом месте, узнав о себе то, что и так давно всему миру известно. Природа сумасшествия такова, что чаще всего кажется, будто это внешние силы доводят до безумия. Хотя никто так не сводит человека с ума, как он сам.
Существует несколько тысяч самых разных фобий. Чему только люди не умудрились приписать угрозу: острым предметам, тупым ножам, чёрным кошкам, белым воронам, красивым женщинам, просто женщинам, вообще всему женскому, цветам и растениям. Ах, от них же аллергия! Модная нынче болезнь. У некоторых эта аллергия буквально на всё, включая самого себя. Навязчивый страх, неподдающийся объяснению, заставляет находить опасность буквально во всех стихиях: от воздуха и огня до металла и дерева.Падение одного дерева может повлечь за собой события, которые до этого мало кто додумался бы прогнозировать.
«Порою нужен сбой в системе, и шаг на ощупь в темноте. А иногда – побыть не с теми, чтоб, наконец, понять, кто – те.» Источник: Антонина Тодорова «Пусть было так»Книга издается в авторской редакции.
О бандитах «лихих-девяностых», но без традиционных крутизны и понтов. Здесь нет «реальных пацанов, у которых всё конкретно», а есть не нашедшие применения своим силам и умениям мальчики на руинах экономики и морали некогда мощной державы. Эти вчерашние пионеры и комсомольцы, «отличники по боевой и политической» были воспитаны для жизни в одной стране, а жить им пришлось в совершенно другой. Бандитизм показан не в крупном городе, а в маленьком посёлке, который даже не отмечен на карте России, где все друг друга знают.
Унылая обыденная жизнь рядовых граждан периодически получает некое оживление в виде предвыборной лихорадки, когда политическая агитация и пропаганда прёт, что называется, «из каждого утюга». Замордованному бытом и борьбой за выживание обывателю льстит, что он якобы участвует в управлении страной, выбирая власть, тогда как он не способен повлиять даже на свою собственную жизнь. Миром же правят те, кто вряд ли доверит выбирать себя кому бы то ни было, но люди под воздействием искусных технологий СМИ продолжают верить, что они имеют возможность «выбрать себе ту власть, которую заслуживают».
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.