Сила или комфорт: выбор судьбы - [49]

Узнав о существовании группы, Сталин потребовал немедленной и суровой расправы с ней, настаивал на расстреле ее руководителей. Спасло их только действовавшее еще неписанное правило не применять суровых наказаний к недавним активистам партии. Решено было арестовать и выслать всех «рютенцев» в отдаленные районы страны, исключив из партии. Через несколько лет, с началом новых судебных процессов, все они были расстреляны.

В стране начали разворачиваться публичные, широковещательные судебные процессы. Сталин был уверен, что он сумеет таким образом захватить инициативу и переиграть своих врагов. Первой пробой публичного судилища был «шахтинский процесс». «Шахтинцы – донецкие горные инженеры и техники обвинялись в сознательном вредительстве, в организации взрывов с многочисленными жертвами в забоях и т.п. Следствием были предъявлены также обвинения уголовного характера – воровство, взяточничество, бесхозяйственность. Следователи обещали смягчение участи обвиняемым за «нужные» показания. Поэтому большинство обвиняемых признало предъявленные обвинения, и было осуждено на заключение от 4 до 10 лет, но 11 человек были приговорены к расстрелу.

Понятие «шахтинцы» стало нарицательным, синонимом «вредительства». Этот процесс послужил только разминкой, отработкой «техники». Вскоре был организованы и другие судебные процессы для устрашения «буржуазных» специалистов и вредителей в промышленности. Открылся процесс по делу мифического «Союза вызволения Украины». Затем прошел процесс по вымышленной «Трудовой крестьянской партии», в которой, как сообщалось, состояло только в Москве от 100 до 200 тысяч человек. Все обвиняемые по этим делам были осуждены и репрессированы.

Еще больший размах и резонанс в стране получил «открытый» политический процесс «Промпартии». По данным обвинения эта организация ставила своей задачей организацию вредительства и диверсий, саботажа и шпионажа, подготовку интервенции западных держав с целью свержения Советской власти. На суде сломленные физическим воздействием обвиняемые охотно давали самые невероятные и подробные показания о своей шпионской и подрывной деятельности. В дни процесса по стране прокатилась волна митингов и собраний, с требованием расстрела виновных. Суд приговорил их к расстрелу, однако ЦИК «гуманно» заменил казнь на длительные сроки тюремного заключения.

Через несколько месяцев состоялся новый «открытый» процесс по делу так называемого «Союзного бюро». На скамье подсудимых руководящие работники Госплана, Госбанка, Наркомторга, известные экономисты. Подсудимые обвинялись в сознательном занижении государственных планов с целями сдержать рост Советской страны. Все подсудимые признали себя виновными и дали подробные показания о своей вредительской деятельности. Суд приговорил их к лишению свободы на срок от 5 до 10 лет.

Но как же организаторам процессов удавалось заставлять обвиняемых публично клеветать на себя и на других, выдумывать несуществующие организации и несовершенные преступления? Это стало известно лишь через десятилетия, когда заговорили выжившие подсудимые. Из свидетельств М.П. Якубовича, бывшего обвиняемого по делу «Союзного бюро», переданных им через десятилетия историку Рою Медведеву: «избивали (били по лицу и голове, по половым органам, валили на пол и топтали ногами, лежащих на полу душили за горло, пока лицо не наливалось кровью, и т.п.), держали без сна на «конвеере», сажали в карцер (полураздетым и босиком на мороз или в нестерпимо жаркий и душный без окон) и т.д. Для некоторых было достаточно одной угрозы подобного воздействия с соответствующей демонстрацией».

Те ранние фальсифицированные процессы позволили Сталину снять со своих плеч ответственность за провалы в глазах партии и народа. Как подтвердилось на тех «судах», во всех неудачах и бедах были виноваты вредители и шпионы, которых следовало выкорчевывать повсеместно. Сталинская теория о нарастании классовой борьбы по мере продвижения к социализму доказала свою правоту и дальновидность.

Те не менее как ни губительны были последствия большевистского руководства, приведшие к массовому голоду, трагедиям крестьянства из-за насильственной коллективизации и другим несчастьям, все они умело замалчивались, прятались за оглушительную пропаганду достигнутых успехов. Несмотря на допущенные ошибки, «перекосы» и обнищание народа, общая атмосфера в стране имела характер невиданной ранее свежести, бодрости и оптимизма.

Это остро ощущалось не только в стране, но и чувствовалось внимательными наблюдателями из-за рубежа. Причем не только зарубежными коммунистами, с радостью воспринимавшими наши свершения, но и знаменитыми деятелями культуры, посещавшими страну. О Советской России с восхищением писали: Ромен Роллан, Андре Жид, Лион Фейхтвангер, Герберт Уэллс и другие. Разумеется, они видели лишь то, что им позволяли увидеть. Но «человеколюбивые» и здоровые ценности, провозглашаемые советской страной, действительно поражали Запад, испуганный тогда черной тенью набиравшего силу фашизма.

Началось и нарастало масштабное, поддержанное народом создание массовых детских и молодежных политически ориентированных организаций – пионерских, комсомольских, военно-патриотических. Вводилась в повседневную жизнь неизвестная ранее массовая физической культура и спорт. Широко пропагандировались идеалы нравственной чистоты и преданности Советской Родине. Достигнуты были значительные успехи в достижении всеобщей грамотности. Образование, особенно техническое, становилось желанной и вполне достижимой целью миллионов юношей и девушек.