Сила или комфорт: выбор судьбы - [48]

То была страшная цена, которую большевики, Советская власть, а с ними весь русский народ платил за восстановление своей жизни после разрухи и революционной смуты. Ничего подобного не могли и представить себе ни теоретики, ни практики русских революций. Все, к чему они призывали, оказалось миражом, утопией, их обещание скорого счастья обернулось народным горем. Однако это горе сопутствовало обретению русским народом утерянной жизнеспособности, утраченной сопротивляемости – ценой страшных, часто бессмысленных жертв, потерей миллионов жизней.

Несмотря на голод, Сталин настаивал на продолжении экспорта хлеба за границу. Рост экспорта составил от 1 миллиона центнеров в 1928 году до 51,8 миллионов в 1931 году. В разнице этих цифр – смерть миллионов людей от голода. Продажа хлеба за валюту повлекла по приблизительным оценкам гибель до 8 миллионов человек. Но в те же годы страна достигла невиданных успехов в индустриализации. Рой Медведев: «Только с 1928 по 1933 год были построены 1500 крупных предприятий и заложены основы таких отраслей промышленности, каких не знала царская Россия: станкостроения, автомобилестроения, тракторостроения, химической и авиационной промышленности. Налажено производство мощных турбин и генераторов, качественных сталей, ферросплавов, синтетического каучука, азота, искусственного волокна и др. Введены в строй тысячи километров новых железных дорог и каналов».

Разразившаяся через 10 лет Великая Отечественная война не закончилась бы нашей победой, если бы не были построены эти заводы и дороги. В начале войны из захваченных врагом районов промышленное оборудование вывозилось на Урал и за несколько месяцев запускалось в работу на пустырях. Не было бы этого оборудования, купленного жизнью миллионов умерших от голода, и не было построенных в первые пятилетки волжских и уральских заводов, то не было бы Победы. Сверхнапряжение, жертвы, сверхвысокие темпы индустриализации отсталой страны были жизненно необходимы. Весь народ ощущал в те годы опасность оставаться отсталыми и беззащитными перед надвигающейся опасностью фашизма. Находившиеся во власти большевики это осознавали, а народ просто чувствовал надвигающуюся беду.

Все связано в судьбе народа. Предыдущие поколения передают не только свою жизнь следующим поколениям. Если на их долю выпадает умереть преждевременно и трагически, то не напрасно, они всегда неосознанно помогают выжить своим детям и внукам. Все мы только мимолетные вихри и струйки общего Потока жизни, которому каждый служит и помогает, как умеет, или как ему это удается.

11. Сталинизм

Не только успехи в индустриализации сопутствовали первым годам власти большевиков. Чудовищный голод и явные просчеты руководства не могли не остаться без политических последствий. Голод скрывался от населения, замалчивался и не обсуждался на партийных съездах. Если и говорили об этом в Политбюро, то без протоколов и без права записи услышанного.

Однако глухой ропот шел во всей стране. Голод, перекосы в производстве и срыв планов, остаточный принцип по выпуску необходимых потребительских товаров – все это нуждалось в объяснении народу с высоких трибун. Надо было найти «злоумышленников», или «назначить» виновными кого-нибудь из начальников и примерно наказать.

Чтобы сохранить власть, не оказаться смещенным с поста генсека на очередном съезде партии Сталин должен был срочно найти «стрелочников», перенести груз ответственности, по возможности, на своих врагов. Оживились и притихшие, «разоружившиеся» недавно сторонники «левого» и «правого» уклонов в партии.

Перед осуществлением своего коварного плана репрессий и утверждения своей личной диктатуры Сталин выдвинул тезис об усилении классовой борьбы в СССР по мере нарастания успехов социализма. Это вызвало недоумение у многих марксистов – ведь «эксплуататорские» классы были давно раздавлены в СССР. Бухарин заявил: «По этой странной теории выходит, что чем дальше мы идем в деле продвижения к социализму, тем больше трудностей набирается, тем более обостряется классовая борьба, и у самых ворот социализма мы должны или открыть гражданскую войну или подохнуть с голоду и лечь костьми».

Сталина доводы «критиков» не смущали, классовая борьба и раньше списала много жестокостей, должна была списать их и теперь. Ведь после разгромленных классовых врагов могли оставаться «недобитки», которые опасны вдвойне. Важно было получить в свои руки чрезвычайные полномочия в качестве «спасителя Советского государства».

Помимо хозяйственных промахов, за которые ответственность ложилась лично на него, Сталин ощутил также опасность для своей жизни. Осведомители ГПУ донесли ему, что обнаружена некая подпольная антисталинская «группа» М.Н. Рютина, большевика с 1914 года, работавшего в аппарате ЦК. Об этой группе, куда входило около 15 человек, недовольных неудачами коллективизации и индустриализации, ужесточением порядков в партии, было известно даже «левым уклонистам» Зиновьеву и Каменеву. Группа требовала решительно изменить экономический курс, нажим на деревню, прекратить репрессии внутри партии. Сам Рютин, по словам свидетелей, считал главным отстранение Сталина от руководства партий, но единственной возможностью для этого полагал его убийство.