Сила или комфорт: выбор судьбы - [51]

Известны случаи, когда он отклонял пожелания коллег принять правительственные награды. Лишь после победы в Отечественную войну он, как генералиссимус, надевал на публичные мероприятия маршальский мундир с регалиями. Только после празднования пятидесятилетнего юбилея (до этого Сталин не позволял публично праздновать свой день рождения) в печати начали появляться славословия в его адрес. Замелькали эпитеты «выдающийся», «великий», «гениальный». В учреждениях на место портрета Троцкого, высланного из страны, рядом с Лениным стали вывешивать портрет Сталина. То был знак, что в стране появился новый народный вождь.

Безусловно, это играло на руку Сталину в его политической игре, но тешило ли такая мелочь его душу – маловероятно. Он хорошо понимал различие между собой, как реальным человеком, и образом, который создала государственная пропагандистская машина. После войны во время ссоры со своим сыном Василием, носившим фамилию Сталин, он воскликнул: «Ты думаешь, что ты Сталин? Ты думаешь, что я – Сталин? Вот он – Сталин!». И Сталин показал рукой на висевший на стене портрет генералиссимуса.

Подобострастие зависимых от него людей не интересовало Сталина. Он не был тщеславным человеком в принятом смысле этого слова. Немецкий писатель Лион Фейхтвангер вспоминал об интервью, которое Сталин ему дал: «Всю эту шумиху он терпит, сказал он (Сталин), только потому, что он знает, какую наивную радость доставляет праздничная суматоха ее устроителям, и знает, что все это относится не к нему как отдельному лицу, а как представителю течения …».

Начальное образование Сталин получал в духовных семинариях, однако был исключен, как он сам потом говорил, «за марксистскую пропаганду». Отсутствие формального образования Сталин восполнял чтением книг. Читал он очень много, быстро, с упоением, что стало одной из причин исключения его из Тифлисской духовной семинарии. Со временем он выработал особую технику быстрого чтения. Свидетели отмечали, что он умел сразу схватывать и запоминать по целой странице. Долгие годы ссылок стали для Сталина и годами успешного самообразования. Ссыльные царского времени имели неограниченные возможности выписывать книги и периодику, которыми обменивались. Сталин даже прослыл в среде закавказских социал-демократов самым знающим марксистом. Ленин, встретившийся со Сталиным в 1913 году в Кракове, был приятно удивлен начитанностью и эрудицией «нигде не учившегося» провинциального грузина.

К концу жизни Сталина общее число книг, собранных им самим или по его указанию, превышало 20 тысяч единиц. Следы его внимательного чтения видны на сотнях из них: подписи, подчеркивания и заметки на полях. Много книг заказывалось Сталиным из главных государственных библиотек. Сохранились реестры из сотен книг, которые присылались ему с курьерами или по почте. Посетители его кабинета вспоминали, что как-то указывая на стопку книг у себя на столе, Сталин сказал: «Это моя дневная норма – страниц 500…». За год так набиралось до тысячи прочитанных им книг. К концу жизни, после войны, Сталин читал немногим меньше. В Комитете по Сталинским премиям на удивленный вопрос, как он успевает прочесть столько литературы, Сталин ответил: «У меня есть контрольная цифра на каждый день: прочитывать художественной и иной литературы примерно 300 страниц».

Сталин был необычным человеком. Его харизма буквально покоряла людей, это известно из воспоминаний тех, с кем он работал или встречался. Его личная популярность была очевидна и по реакции делегатов партийных съездов, немногие из которых лично знали его. Большинство восторженно воспринимало его появление на трибуне. Так было до начала репрессий в партии и стране, так продолжалось до его смерти.

Сталин был очень груб, жесток и авторитарен. Сталин не скрывал этого, все это чувствовали, но он объяснял это своей нетерпимостью к врагам. Однако это создавало ему новых врагов. Даже Ленин, всегда доброжелательно относившейся «к этому грузину», хотя иногда и забывавший его фамилию, грубость Сталина отметил в своем «Завещании» партии.

Сталин был очень прямолинейным и нелицеприятным человеком, что заметно по его переписке. В Гражданскую войну он отвечал в письмах резко даже Ленину, не говоря о прочих начальниках – даже слишком резко по современным понятиям о «субординации» и служебной вежливости.

Как сторонник ленинских взглядов, в том числе и на природу, Сталин был последователем ламаркизма – теории наследования приобретенных признаков. Он верил, что можно обучить, перевоспитать, убедить любое живое существо – человека или животное – и получить потомство с этими приобретенными качествами. Сталин, как и другие ленинцы, верил, что и весь народ может быть «перевоспитан» в соответствии с марксистско-ленинскими идеалами, тогда потомки унаследуют это и станут «достойны» по своей нравственности коммунизма.

К идее создания «нового человека» обращались и физиологи. В середине 20-х годов профессором И. Ивановым были привезены из Африки обезьяны для опытов, и организован «обезьянник» в Сухуми. В 1927 г. «Красная газета» писала: «Предполагается поставить здесь искусственное обсеменение обезьян разных видов между собой и с человеком. В виде опытов будет поставлено искусственное оплодотворение женщины от обезьяны и обезьяны от мужчины по способу проф. Иванова».