Сигнальный экземпляр - [9]

— Ну-ну-ну, что же ты, Энди, — разочарованно протянул директор Барни, глянув в учебник.

— Ну что же ты?

Энди промолчал.

— Он просто разволновался, у него такое бывает, — попытался как-то защитить беднягу мистер Дэвидсон. Он понимал, что это чревато, но молча стоять не мог.

— Разволновался, значит?

Энди кивнул.

— Никогда не думал, что можно разволноваться настолько, чтобы напрочь потерять всякое представление о теме.

Директор Барни захлопнул учебник с громким хлопком. Все вздрогнули.

— Что ж…

Он снова взял в руки журнал и долго его изучал. Потом повернулся к математику и неестественно дружелюбно спросил:

— Уж не завышаете ли вы им оценки, мистер Дэвидсон?

Бедный мистер Дэвидсон растерялся от такого прямого вопроса.

— Я… Ну, понимаете… В каждом отдельном случае…

— О, понимаю.

Директор Барни повернулся к классу и сказал, указывая на доску:

— Если вы думаете, что вот это вам сойдёт с рук, то вы ошибаетесь. Не стоит злоупотреблять моим доверием. Это понятно?

— Да, директор Барни, — отозвался класс. Вышло надтреснуто и жалко.

— Хорошо. А ты, Энди… — директор Барни повернулся к парню. — Ничего не поделать, придётся побеседовать с тобой в моём кабинете. Может, там ты научишься решать элементарные примеры. И не врать, — добавил он, глянув и на мистера Дэвидсона.

Энди молчал. Сказать было нечего. Было бы окно — можно было бы подбежать к нему. Но именно в этом кабинете один раз уже выбросились из окна, и теперь это, увы, невозможно. Энди просто проиграл. Проиграл математике. Проиграл директору Барни. Что тут скажешь? Умолять он не собирался, да это и бесполезно.

— Марш отсюда, — бросил директор Барни, и ребят как ветром сдуло.

— Может, вам стоит немного пересмотреть методику преподавания? — обратился он к мистеру Дэвидсону, многозначительно взглянув на окно с решёткой. Мистер Дэвидсон знал, что предыдущий математик выбросился из окна. Знал и многое другое. Но отвечать директору Барни не стал. Ему было горько и омерзительно. Ему было по-настоящему плохо.

Директор Барни, так и не дождавшись ответа, усмехнулся и пошёл в свой кабинет. Энди поплёлся за ним. Выбора у него всё равно не было.

Себастьяна тошнило в туалете. Он отравился страхом и пытался от него избавиться. По крайней мере, так, и довольно ясно, он себе это представлял. Себастьян знал, что если директор Барни начнёт проверять их реальные знания, численность учеников резко поубавится. Он думал о своём последнем разговоре с Ронни. Думал о Саймоне. О том, что они предлагали сделать. Себастьян настолько ослаб, что еле поднялся с колен. Похоже, вариантов нет. Они должны это сделать, иначе в следующий раз у доски может оказаться сам Себастьян, или Ронни, или Саймон. Себастьян медленно пошёл в комнату отдыха, где они спали. Идя по коридору, он представлял себе Тима и Энди, которые так же шли по этому коридору, но за директором Барни. В его кабинет. И не возвращались.

Пошатываясь, он вошёл в комнату и сказал Ронни только два слова:

— Я согласен.

* * *

Выборочные проверки продолжились. Учителей это здорово припугнуло, и бог знает, что именно имел против них директор Барни, но идти против него они не стали. Никто больше не завышал оценки. В том числе и мистер Дэвидсон. Потому что учителя математики у них снова временно не было. Поговаривали, что он уволился.

— Уволился? Отсюда так просто не уволиться, — покачал головой Ронни. — Боюсь, он пострадал из-за нас.

— И что с ним теперь? — в голове у Себастьяна сразу возникло много разных, испуганных мыслей, но он старательно их отгонял.

— Кто знает…

Себастьяна передёрнуло.

— Господи, как можно быть таким… Таким, как директор Барни. Как?!

Ронни понимал, что это скорее риторический и отчаянный вопрос, но всё же задумался.

— Знаешь, говорят, когда-то давно он сам здесь учился. Раньше это здание было обычной школой. Спустя годы она стала совсем запущенной, её собирались закрывать и сносить. Но в то же самое время один из её бывших учеников как нельзя кстати получил наследство. Это был директор Барни. Он выкупил и отреставрировал здание, сохранив школьный профиль по желанию властей, но добавив ещё один по собственной инициативе. Он стал полновластным хозяином в своём личном мире, своей школе-приюте, единолично контролирующим всё и вся. Говорят, к тому времени, как он стал здесь директором, он уже немного тронулся. И не факт, что на это не повлияло его обучение здесь. Похоже, это место никогда не отличалось доброжелательностью.

— Кто говорит?

— Ну-у… Мы как-то подслушали разговор бывшего математика с учителем физкультуры. Они это обсуждали. Заметив, что мы всё слышали, они так струхнули, что всем понаставили пятёрок. Как будто мы бы рассказали директору Барни. Хотя, по идее, мы должны были.

— Кошмар. Если это правда, то сколько же это всё длится?

— Не знаю. Наверное, вечность. И наверняка кто-то из нас тоже двинется настолько, что сменит директора Барни на его посту, — усмехнулся Ронни. — Но чёрта с два это буду я, — добавил он жёстко.

— И уж точно не я, — Себастьяна передёрнуло. — А что значит «должны были»?

— То и значит. Доносить друг на друга — неписаное правило, хотя мы редко им пользуемся.