Сибирский юрт после Ермака: Кучум и Кучумовичи в борьбе за реванш - [15]
Такая интерпретация гем более вероятна, что в Ногайской Орде с середины 1580-х годов появился, как уже говорилось, показательный титул тайбуги, и первым его постелем стал знакомый нам Ураз-Мухаммед. Анализ ситуации показывает, что ногайский тайбуга управлял выходцами из Сибирского юрта, переселившимися в Орду через несколько лет после победоносного похода Ермака[177]. Они обрели новое пристанище где-то в верховьях Тобола и Ишима.
Сам Кучум тоже иногда удалялся в ногайские кочевья. Это породило недовольство мирзы Аулии (внука бия Шейх-Мамая), на землях которого расположился хан[178], и вызвало соответствующее назидание к последнему от правителя Бухары (см. ниже).
Выше приводились фольклорные воспоминания сибирских татар о ситуации после разгрома Кучума Ермаком, когда тот вознамерился удалиться в Среднюю Азию. В итоге компанию ему составили-де только ее уроженцы — сарты[179]. Конечно, это искаженное отражение событий. Как мы видели, среди подданных, соратников и союзников Кучума периода «казачества» оказались представители самых разных этнических групп. Однако связи его со Средней Азией действительно были тесными и активными.
Время его ханствования и скитаний пришлось на период правления в Бухаре могущественного хана Абдуллы II. Он появился на политической арене в середине XVI в. В то время в узбекских ханствах и уделах династии Шейбанидов постоянно происходили междоусобицы. Крупные города завоевывались разными ханами и царевичами, переходили из рук в руки. На протяжении второй половины XVI в. постепенно все больше стала доминировать Бухара. В 1557 г. ее занял Абдулла. В 1561 г. он провозгласил ханом своего отца Искандера и до его смерти (1583 г.) управлял государством от его имени. Затем он сам сел на бухарский престол, на котором оставался до 1598 г.
Контакты между Бухарским ханством и Сибирским юртом были давними и многообразными. Прежде всего это объяснялось помощью узбекского правителя Кучуму, равно как и ранее — его отцу и брату при воцарении в Искере и победе над Тайбугидами. На Сибирский юрт («Туру») распространялась духовная власть могущественного клана бухарских суфийских шейхов Джуйбари[180]. Обширная историография сложилась вокруг проблемы мусульманского миссионерства бухарцев в Сибири.
В литературе высказывалось мнение, будто Кучум был подвассален Абдулле II и даже был его ставленником, а Сибирский юрт представлял собой чуть ли не северную провинцию большого государства Шейбанидов, возглавлявшегося бухарским ханом[181], «отдаленной северной переселенческой "колонией" среднеазиатского исторического ареала»[182]. Это сложный вопрос, требующий дополнительного анализа, который не входит в задачу настоящей книги. Но замечу, что в татарской исторической традиции хану Абдулле приписывалось владычество над «всем Туркестаном, Ферганой, Мавераннахром, Хорезмом, Хорасаном, Балхом, Гератом, Найсабуром (Нишапуром. — В.Т.), Мешхедом»[183]. Как видим, Сибирь в этом перечне не значилась.
Известны два послания Абдуллы к Кучуму[184]. В одном из них владыка Бухары обратился с увещеванием по поводу напряжения в отношениях сибирцев с ногаями: «Слышали есмя, что вы взяли землю Авлия мирзину (Аулии б. Ака б. Шейх-Мамая. — В.Т.)… А годное было то, чтоб вам, помиряся, да у кафырей ("неверных", т. е. русских. — В.Т.) землю свою поимати. А тол ко по тому не станете делать, и кафыри вас осилеют и обезчествуют. А толко нас похотети себе братственно имети, и вы б с ним (Аулией. — В.Т.) помиряся, и землю ему отдал, и потом бы так не делати»[185]. Очевидно, этот призыв возымел действие, так как позднее неизвестно о каких-либо территориальных претензиях ногаев к Кучуму.
В другом письме Абдулла извещал о благополучном прибытии к нему Кучумова посольства: «Посол ваш, пришед, счастливые наши очи видеть сподобился и твое здоровье и тихое пребыванье нам ведомо». Далее хан объяснял свое неучастие в вооруженной борьбе сибирцев: «А что еси просил у нас рати, и мы в те поры были в войне, для того и не послали есмя»[186]. Интересно, что Кучум, видимо, не слишком сетовал на свое пребывание во враждебном окружении, если его посол преподнес жизнь хана как «тихое пребыванье». Тем не менее противостоять «неверным» у него уже явно не оставалось сил, и он просил подкрепления. Об этих замыслах было известно в Москве. Царь Федор Иванович со ссылкой на вестовые грамоты из Сибири извещал тарского воеводу в августе 1596 г. о том, что «Кучюм царь з бухарцы… ссылаетца и умышляет вместе и хотят на наши сибирские городы приходите»[187]. С такой же просьбой о военной помощи Кучум послал к Абдулле одного из своих сыновей в 1598 г.[188].
Абдулла ни разу не пошел навстречу этим прошениям. В цитированной выше грамоте он ссылается на свою занятость некоей войной. По мнению некоторых историков (которое я разделяю), речь идет о завоевании Хорезма
