Сибирская эпопея - [44]
Этот документ с угрозами вошел в русскую историю под названием «опальная грамота». По прочтении грамоты, сообщает летопись, братья Строгановы испытали ужас. Вряд ли нашелся бы человек, способный сохранять хладнокровие после получения письма подобного содержания за подписью Ивана Грозного! Хотя государь и ограничивает свои угрозы обещанием «большой опалы», все понимают, что стоит за такими словами: разорение, потеря всего имущества, конец делу Строгановых и, скорее всего, физическое истребление именитого семейства. Им приказано вернуть Ермака. Но как? Атаман далеко, он отсутствует уже три месяца. Да и незачем его возвращать: остроги Строгановых все-таки устояли под ударами армии Алея, татары свернули лагерь и пустились в обратный путь. Сделать уже ничего нельзя, но ничего не делать тоже нельзя, иначе гнев Ивана Грозного вспыхнет с новой силой. Историки, внимательно изучив даты и содержание посланий, пришли к выводу, что царь Иван Грозный, потерпевший поражение от поляков, хорошо понимал, что его приказ невыполним. Они предполагают, что он прежде всего искал, на кого можно было бы свалить ответственность за возможное поражение на востоке. Для Строгановых потянулись дни тревожной неопределенности. После грамоты с запада от царя они ждали новостей с востока от Ермака, новостей, от которых зависела судьба их рода.
Что же происходила в то время с казаками? Разные летописи, словно евангелия сибирской эпопеи, иногда расходятся в датах или в последовательности действий. Однако история не должна сильно отличаться от реконструкций фактов, положенных в ее основу.>188 В последние дни октября люди Ермака наблюдали, как каждое утро прирастает лед на реке. Зима уже близка. Вместе со льдом увеличивается угроза застрять посреди этого чужого мира. Ермак понимает, что, как только река замерзнет, преимущество перейдет к противнику. Татарские всадники смогут передвигаться по льду, и у казаков уже не будет шансов спастись. Было ли это 23 октября? Днем раньше? Днем позже? Казаки внезапно показались на Иртыше, оставив позади Тобол. Ширина Иртыша в тех местах не меньше километра. Вдалеке, на высоких холмах с северной стороны они уже различали стянутую к берегу армию хана. Пехота стоит на берегу, а всадники выстроены вдоль бровки склона, и потому казаки на лодках их отлично видят. После поражения Маметкула на Тоболе Кучум собрал все силы, которые нашел в своем ханстве. Прежде всего татар, но также способных воевать остяков и манси с их лодками. Зрелище было настолько величественным, что казаков, плывших посреди реки, охватили сомнения. Было решено собрать «круг». Посовещавшись, постановили атаковать противника и взять столицу Искер (Кашлык). На самом деле, как, собственно, и говорил Ермак, у них просто не было выбора.
Кучум, со своей стороны, извлек уроки из первых боев. Его столица Искер (Кашлык) совсем не приспособлена для обороны. Город стоял на высоком красно-коричневом плоском холме, круто спускавшемся к Иртышу. Два небольших рва ограничивали город, окруженный также земляным валом, отдельные участки которого полностью обрушились. В самом центре находились мечеть и широкая площадь, вокруг располагались дворцы самого хана, его семьи и приближенных. Склады и дома из земли и дерева занимали оставшуюся часть этой нависшей над рекой террасы[21]. Для сражения с Ермаком хан и его племянник Маметкул[22] выбрали небольшой мыс несколькими километрами выше, недалеко от современного города Тобольска. На берегу, у подножья склона, Маметкул приказал соорудить стену из земли, бревен и кустарников, способную оградить от огня казаков. Там он построил лучников и пехоту. Выше на холме, поодаль, куда не могли долететь ядра небольших русских пушек, всадники под предводительством Кучума ждут команды, чтобы вмешаться, как только на берегу начнется рукопашный бой.
Все началось так, как и планировал Кучум. 26 октября, на рассвете (именно эта дата войдет в летопись), с первыми лучами солнца, казацкие струги причалили к берегу. «И вышли из городка на бой 23 октября, на память святого апостола Иакова, брата Господня по плоти, повторяя единодушно, словно едиными устами: «С нами Бог! Убеждайтесь, язычники, что с нами Бог, и покоряйтесь!» И прибавляли: «Помоги нам, Господи, рабам своим!»>189 Нескольких залпов пушек и пищалей было достаточно, чтобы заставить отступить людей Кучума за укрепления, сооруженные из земли и веток. Однако казаки, высадившиеся на берег, стоя в воде, не знали, как им дальше действовать. Сзади с лодок их прикрывали товарищи, от насыпи их отделяла поросшая травой полоса берега. Казаки стоят в нерешительности, кто-то продвигается вперед, кто-то остается на плотах. Огонь их скромной артиллерии не повредил насыпь, а вот на казаков обрушился град стрел, раня одних и убивая других, как сообщает летопись. Казаков охватывают сомнения, некоторые отступают. Кучум наблюдает за происходящим с вершины холма, а Маметкул решает, что его час настал. На защитной стене образуются безлюдные промежутки – татары и их союзники бросаются в атаку. Однако огонь казаков – грозное оружие против этой людской волны. Как и в предыдущем сражении, отчаянно чувствуется отсутствие в стане Кучума опытных воинов, еще не вернувшихся из похода. Первые ряды атакующих падают, сраженные свинцом. В следующих рядах начинается паника. Как рассказывает летопись, сначала остяки, затем вогулы бегут с поля боя. В последовавшем рукопашном бою Маметкул ранен, и его перевозят на другой берег реки. Среди татар царит паника, они тоже бегут, а Кучум даже не имеет возможности вмешаться. Летопись доносит до нас его горькие слова: «О, мурзы и уланове, побежим, не медлим; сами бо видим своего царства лишение; силнии наши изнемогоша, и храбрии воини вси побьени быша. О, горе мне, что сотворю или камо бежу! Покры срамота лице мое».
