Швейцарец - [72]
Алекс сморщился и осторожно потрогал налившийся под глазом синяк. Вот ведь сука… И ведь не скажешь, что зверь какой или там кровавый палач. Не со злобы бил или там от истерики. Именно что стимулировал. Парень понял это совершенно точно. Потому что тот бил, как работал. И сразу же прекратил, как информация пошла. А она пошла, хоть и крайне скудным ручейком. Потому что, когда тебе вот так прилетает, сразу память ой как лучше работать начинает… На этом, кстати, все методики полевого допроса построены. А еще есть в русском языке такая пословица: «В ногах правды нет». Знаете, откуда она взялась? Из Разбойного приказа. Каты придумали. Считалось, что когда допрашиваемого на дыбу вешают, то пока он еще на ногах стоит – его спрашивать бесполезно. Врать и юлить будет. А вот когда его вздернут хорошенько, да так, чтобы руки из плеч вывернуло и он на этих ручках повис, земли не касаясь, – вот тогда можно уже и вопросы задавать… Слава богу, те времена прошли давно. А то он бы в первые полчаса сдох. Вряд ли больше выдержал…
Алекс осторожно лег на спину. Синяк под глазом был не один – телу тоже досталось. Он прикрыл глаза. Что ж, стоит констатировать, что задачу вернуть историю в прежнее русло он, пожалуй, выполнил далеко за сто процентов. С планами в отношении себя – облажался, а насчет СССР точно перевыполнил. После той информации, что из него выжали в ОГПУ, СССР должен не только выиграть войну, но и вообще дойти до Ла-Манша. Слава богу, еще об атомном оружии ничего не сказал. Да и то потому – тут Алекс мысленно усмехнулся, – что не спрашивали… Нет, об оружии будущего вопросы были. И довольно много. Но больше про новые пушки-танки-пулеметы-самолеты. Еще о газах спрашивали. Но тут Алекс был не очень копенгаген. Вроде как после Первой мировой отравляющие вещества на полях сражений больше не применялись. Ну или применялись очень ограниченно. Слышал он что-то об Аджимушкайских катакомбах… Но ведь это же не поля сражений, не так ли? Парень вздохнул. С СССР-то понятно, а вот что с ним будет? Забьют в попытке выжать из него «еще капельку» информации или просто расстреляют? Сколько он уже здесь – две недели или больше? Совсем со счета сбился. Последние пару дней допросы шли уже как-то спокойно, по инерции. Новых вопросов по итогам предыдущих допросов появлялось все меньше. Да и реакция на отсутствие ответов была намного менее жесткая. Его даже бить уже на допросах перестали. Так что синяки начали подживать…
В этот момент из коридора послышались какие-то голоса, а затем вновь загремели ключи. Алекс рывком сел, зашипев от прострелившей избитое тело боли. Дверь с грохотом распахнулась. Алекс испуганно сглотнул. Неужели все…
– Добрый день, товарищ Штрауб.
Парень сначала вздрогнул, настолько он отвык от своей родной фамилии, а потом сжался. Не столько от испуга, сколько от внезапно вспыхнувшей надежды. Ведь, для того чтобы его расстрелять, нет необходимости заявляться к нему в камеру самому товарищу Сталину? А если он здесь, то-о-о…
Стоявший перед ним будущий тиран и диктатор тяжело вздохнул.
– Я должен извиниться перед вами. То, что с вами случилось, – результат наших внутрипартийных разногласий. Некоторые товарищи очень заинтересовались тем, что вы так настойчиво искали встречи со мной, и решили… Впрочем, в ваших глазах это никак никого из нас не оправдывает. Должен вам сказать, что сразу после того, как я получил всю необходимую информацию, я сразу же приехал сюда, чтобы принести вам свои извинения и немедленно вас освободить. Идемте…
Алекс со всхлипом вздохнул и, поднявшись на ватных ногах, двинулся к выходу из камеры. Черт, неужели… А что, вполне может быть. Как он успел узнать из газет и бесед с тем же Воровским, у них тут в партии как раз сейчас шло суровое рубилово за влияние – группировка Зиновьева – Каменева – Сталина вовсю бодалась с группировкой, сплотившейся вокруг Троцкого, и в средствах обе они не особенно стеснялись. Ну да после такого жизненного опыта, каковой большевики приобрели во время Гражданской войны, это было немудрено. Массовые расстрелы, причем как врагов или там заложников, так и своих (что было вполне объяснимо, потому что как иначе привести в боеспособное состояние разложенную ими же самими за время той войны, которая ныне именовалась Империалистической, армию), массовые убийства сдавшихся в плен
