— Наш ревнивец разбушевался, — сказал я. — Как твои успехи, Берт?
— Пока всё по-старому.
— Не понял. Ты обещал открыть новую звезду и назвать её моим именем.
— Я ещё не нашёл достаточно большой, — ответил принц с хитрой усмешкой.
— Ладно, мне с ним надо поговорить наедине, — заявил король. — Вы на него ещё налюбуетесь.
И он повёл меня куда-то по огромному дворцу.
— Франки, куда мы идём?
— В твой кабинет.
— А где это?
— Только не прикидывайся, будто ты забыл.
За разговором мы подошли к двери кабинета, и я отворил её ключом, оказавшимся у меня в кармане. Король влетел внутрь первым, а я вошёл следом за ним, озираясь по сторонам.
Конурка, служившая Турди кабинетом и одновременно опочивальней, была обставлена по-домашнему уютно. Два стола, три кресла. Угол отделяла ширма, за которой ютилась кровать, где Турди отдыхал от государственных дел. Напротив громоздился сейф. Одну стену украшал государственный флаг, имевший такой вид, словно о него периодически вытирали грязные руки, другую — портрет короля. Но этот был изуродован не столь примитивно, как у Турди дома. Королевский портрет во дворце самым бесстыдным образом выпачкали женской косметикой: белилами, румянами и помадой, после чего дорисовали серьги в ушах и бусы на шее.
Пока я рассматривал кабинет, король, усевшись в кресло, болтал ногой и неприязненно поглядывал на меня.
— Долго ты ещё будешь ломать комедию? — поинтересовался он наконец.
— Надо проверить, вдруг чего украли. Это же твой дворец, тут что хочешь может случиться. И вообще, ты сегодня какой-то ненормальный. Что тебе от меня надо?
Король подавил желание выругаться и попросил почти спокойно:
— Посвяти меня в свой план спасения государства.
— Один момент, — ответил я.
И полез под стол. Поползав под ним на четвереньках, я переместился под второй и обследовал его таким же образом.
— Какого дьявола ты там потерял? — полюбопытствовал король.
— В моём кабинете чего-то не хватает. Не могу припомнить, чего именно.
С этими словами я заглянул за ширму и приподнял все кресла, в том числе и то, в котором сидел король.
— Определённо не хватает, Франки. Ты мне не подскажешь?
— Ты намекаешь на свою секретаршу, негодник! — не выдержал король. — И тебе прекрасно известно, что она сидит в тюрьме.
Я хлопнул себя по лбу.
— Точно! Ну и память у меня!
— Пить меньше надо.
— Я совсем забыл о том, что мы живём в стране, управляемой тобой. У нас всегда так: честные люди сидят в тюрьме, воры занимают министерские посты.
Короля эти слова задели за живое.
— И кто же из моих министров — вор? — осведомился он.
— Да все. Ты не заговаривай мне зубы, а лучше верни мою секретаршу.
— Но, Турди, барон Гроссир предоставил мне доказательства её измены, — неуверенно сказал король.
— Кому?
— Государству.
— Франки, я бы тебе посоветовал поменьше общаться с бароном Гроссиром. Ты и так поглупел до безобразия.
— Столичный обер-полицмейстер утверждал, будто бы она произносила запрещённые речи в общественных местах, — продолжал король.
— Франки, брось дурака валять. Только такой осёл, как твой обер-полицмейстер, мог усмотреть крамолу в речах моей секретарши. И потом, ни для кого не секрет, что он пляшет под дудку барона Гроссира. Запрещённые речи! Да он у тебя читает по слогам. Откуда ему вообще знать, что запрещено, а что — нет? Если тебе так будет легче, то выпусти её под мой надзор.
— За тобой самим глаз да глаз нужен. Зачем вообще шуту секретарша?
— Франки, ну не задавай глупых вопросов. Нужна, раз я держу её при себе.
— Нет, а всё-таки?
— Ну, например, захотелось мне пива. Кого я за ним пошлю? Тебя? Но ты же такой толстый и ленивый, что я умру от жажды за то время, которое тебе понадобится, чтобы сбегать в бар. Теперь понимаешь?
— Ладно, чёрт с тобой, — сдался король. — Под твою ответственность выпущу.
— Я могу расписку написать.
— Турди, я хочу услышать твой план.
— Франки, я хочу увидеть свою секретаршу.
Король грязно выругался, вызвал охрану и отдал необходимые распоряжения.
* * *
Когда два здоровенных гвардейца втолкнули в кабинет Дору — мою секретаршу — Франки уже немного успокоился и набрался терпения. Он безо всяких эмоций наблюдал за тем, как я сплясал вокруг девушки восторженный танец дикого павиана, после чего обнял её и чмокнул в щёку.
— Вот вы веселитесь, — укоризненно сказала она, высвобождаясь из моих объятий и стирая мой поцелуй, — а я всё это время просидела в тюрьме. И ещё они угрожали тайно меня повесить.
Я пристально глянул на свою секретаршу. Нет, её вряд ли можно было назвать писаной красавицей. Милая девушка — вот более подходящее определение. Какие-то сила и притягательность исходили от измождённого лица Доры. И ещё меня зацепили её глаза: живые, выразительные, пёс их знает ещё какие. Хоть малюй с неё вторую Джоконду.
— Дора, ты ведь уже такая большая девочка, а не понимаешь простых вещей. Его величество не мог повесить тебя обычным путём, при стечении народа. Иначе все бы потом говорили, что он сошёл с ума, и ему везде мерещатся заговоры.
— Турди, это уже слишком! — вспылил король.
— Ваше величество, — обратилась к нему Дора. — Клянусь вам, я не виновата в тех преступлениях, под которыми меня заставлял подписаться судебный следователь.
