Шура. Париж 1924 – 1926 - [51]

Искупав и уложив Леман, она вернулась на кухню. Мюрвет не знала, вернется ли сегодня Сеит, и не могла подобрать нужные слова для того, чтобы обо всем ему рассказать. Ее жизнь будто запуталась, загнала ее в ловушку, и, когда мужа не было рядом, молодая женщина испытывала настоящее отчаяние. Она изо всех сил пыталась доказать себе, что брак с Сеитом – это посильная для нее ноша.

Пока она готовила, тяжелые мысли не оставляли ее в покое. Когда раздался звонок в дверь, Мюрвет испуганно подскочила, но уже спустя секунду вымыла руки и поспешно подошла к двери. Позвонили еще раз. Она открыла дверь и увидела перед собой Сеита. Увидев силуэт мужчины, освещенный дрожащим светом уличного фонаря, она не могла не вспомнить теплый летний вечер, навсегда изменивший ее жизнь пару лет назад.

Она подумала о буре, которую лунной летней ночью 1923 года пробудил в ее сердце этот красивый мужчина. Поправив под мышкой завернутый в бумагу подарок, он подмигнул ей и украдкой поцеловал в макушку. Мюрвет тогда взволнованно вскрикнула и побежала на первый этаж, преисполненная радости. До помолвки она ни разу не видела его, но с трепетом хранила под подушкой его фотографию. Она помнила, как с тревогой ждала одобрения семьи, с нетерпением считала дни до свадьбы – а что происходит с ними сейчас?

Глядя на свою жену, робко обнимавшую живот руками, Сеит вспоминал ее детское лицо, которое впервые увидел в ту лунную ночь. Она была одета в длинную ночную рубашку с рюшами, смотрела на него чистым невинным взглядом и была невероятно красива. Ее хотелось любить и одаривать подарками.

– Добрый вечер! – пробормотал Сеит, отогнав от себя видение того летнего дня. Его голос звучал уставшим.

Мюрвет очнулась и пропустила его в дом. В нос женщине ударил сильный запах керосина.

– Добро пожаловать! – сказала она, наблюдая за мужем.

– Можешь подогреть немного воды? – попросил Сеит. – Эту вонь холодной водой не отмоешь.

Она не осмелилась спросить у Сеита, в чем дело, а лишь молча пошла на кухню, чтобы выполнить поручение. Пока муж мылся, она накрыла на стол и достала ракы. Вскоре муж и жена сидели друг напротив друга за обеденным столом. Наблюдая за бледным усталым лицом Сеита, Мюрвет гадала, кто же из них начнет разговор первым. Какое-то время они молча жевали. Сеит выглядел так, будто у него нет аппетита.

– Как дела? – выкурив сигарету, спросил он. Его голос звучал расстроенно, но мягко. Сеит будто не знал, с чего начать.

– Я ходила к врачу, Сеит.

Мюрвет подняла голову и посмотрела мужу в лицо. Тот слушал ее очень внимательно.

– Я пошла сразу после того, как ты ушел. Но поверь, уже поздно что-то делать. Так сказал Бесим Омер-паша. Если бы я пришла в первые месяц-два, тогда да. Сейчас уже нет. Мне очень жаль, Сеит.

Она думала, что муж встанет из-за стола и закричит. Но этого не произошло. Вместо этого Сеит отпил немного ракы и произнес:

– Я так и знал. Не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности. Но знай, что я никогда не пойму, почему ты так долго скрывала это от меня.

Его «я не пойму» звучали как «я не прощу», и Мюрвет понимала это.

– У нас никогда не было возможности поговорить, Сеит. Я все пыталась дождаться подходящего момента.

– И что, его ни разу не было? – Выждав мгновение, он с кислой улыбкой прибавил: – Забавно, как мы всегда ждем подходящего момента, но упускаем возможности.

Мюрвет прекрасно знала, что имел в виду муж.

– Знаю, Сеит, – ответила она. – Но мне очень трудно угодить тебе. Я делаю это не со зла. Если бы мы уехали в Америку, я была бы очень несчастна.

– А сейчас ты счастлива?

Нет, она не была счастлива. Но, возможно, ей было бы хуже там, в Америке.

– Если все наладится… – осторожно начала она, но Сеит перебил ее.

– Что наладится? Что в твоем понимании «счастье»? Рожать в год по ребенку и жить здесь, в этом районе, под боком у твоей матери? Чтобы твой муж с утра до вечера работал в какой-нибудь государственной конторе? Ты что, все еще не узнала меня, Мюрвет? Разве ты не понимаешь, что я не могу так жить? Если ты хочешь потихоньку меня убить, тогда хорошо. Но, если ты хоть немного разделишь со мной мои мысли и мечты, мы будем счастливы… Поверь мне.

– Я верю тебе, Сеит.

Сеит улыбнулся – его умилило то, что жена не смогла подобрать иных слов, чтобы выразить свое согласие.

– Тогда поверь в то, что я тебе скажу. Я нашел работу. Буду уходить утром и приходить вечером. В конце концов, скоро мы станем многодетной семьей. Денег больше нет, и я пока что не могу открыть свое дело.

Глаза Мюрвет загорелись. Сеит нашел новую работу и принял нового ребенка!

– Что за работа? – взволнованно спросила она. Она увидела, как погасли искорки, плясавшие в его синих глазах.

– Разве ты еще не поняла по запаху?

– Я не знаю, Сеит… От тебя пахло керосином.

– Вот она, новая работа. Я разношу керосин. Отличный способ заработать, не так ли?

Она со страхом наблюдала за тем, с какой горечью Сеит говорит обо всем этом. Сегодня он смотрел на нее совсем иначе. Мюрвет корила себя за то, что не заметила его настроение раньше, но теперь видела все – как несчастен его вид, как напряжены скулы и как угрюмо залегла ямочка на его подбородке. Впервые она так долго вглядывалась в лицо мужа. Потому что в тот момент он на нее не смотрел. Ей хотелось встать и обнять его, поцеловать его лоб, щеки, губы, но Мюрвет не двинулась с места. Она молчала. Молчала, опасаясь того, что настроение Сеита вновь переменится.