Шура. Париж 1924 – 1926 - [49]

– Ты ждешь ребенка? Я так понимаю, давно?

Мюрвет покраснела и беспомощно взмахнула руками.

– Давно, Сеит.

– Когда ты узнала?

Она опасалась, что ее неопытность станет предметом насмешек для Сеита. Отмеривая пространство комнаты мелкими шагами, она заговорила:

– Сначала я тоже ничего не заметила. Но идет уже четвертый месяц, как у меня не было менструации.

Сеит удивленно развернулся на месте.

– Ты не заметила? – Он не знал, злиться ему или смеяться, и потер ладонью лицо. – Хорошо, значит, не заметила. Ты забеременела, прошло четыре месяца… Кто еще знает?

– Мама.

Многозначительно ухмыльнувшись, Сеит сел на кровать.

– Значит, знают только мать и дочь. Ты беременна от меня, носишь под сердцем моего ребенка, не зная, хочу я его или нет, а знают об этом только ты и твоя мать? Просто здорово! Отлично!

Мюрвет понимала, что случилось то, чего она так боялась. Последнее, что им нужно было на этом этапе отношений, – это второй ребенок. Несмотря на это, реакция мужа больно задела ее. Глаза Мюрвет наполнились слезами.

– У меня не было возможности поговорить с тобой. Я просто не могла сказать.

– А сейчас ты решилась, и что? У меня есть какой-то выбор?

Мюрвет молча выжидала. Сеит внезапно поднялся с места. Он чувствовал себя обманутым и не хотел заводить еще одного ребенка. Несправедливым ему казалось и то, что жизнь их семьи из трех человек еще не восстановилась, а уже нужно было готовиться к появлению четвертого. Кроме того, возможно, Мюрвет забеременела специально, чтобы привязать его к себе. Сеиту казалось, будто его поймали в ловушку. Он быстро направился к двери, желая как можно скорее уйти из дома, но остановился и, заглянув в кошелек, выудил оттуда сорок лир и положил их перед женой.

– Возьми деньги и уладь это дело, избавься от ребенка, – сказал он, стараясь не встречаться с Мюрвет взглядом, а затем прибавил: – И возьми с собой мать, раз уж это ваша общая тайна. Вместе и разберетесь.

Звук захлопнувшейся двери застыл в ее ушах как проклятие. Мюрвет не могла сдержать слез. Она в отчаянии обхватила талию руками, приглаживая платье, и повернулась к зеркалу боком, оценивая немного округлившийся живот. Женщина не знала, как ей поступить. Деньги, которые дал ей муж, обжигали руку. Нет, она не могла лишить жизни своего ребенка. К тому же у кого ей теперь искать поддержки? Если она пойдет к матери и скажет, что хочет от него избавиться, наступит беда. Ей не хотелось вносить в список своих грехов еще один.

Мюрвет проплакала весь день. Она кормила Леман, искупала ее и уложила спать, а слезы так и капали из ее глаз. Когда наступил вечер, она все еще была в отчаянии. Впервые она мечтала о том, чтобы Сеит не возвращался домой.

Тем временем Сеит уже добрался до Перы и был готов залить свое горе алкоголем. Он не мог поверить, что жена в одиночку приняла решение по вопросу, который касался их обоих. То, что она вот уже четыре месяца безмолвно носит его ребенка, Сеит воспринимал как предательство. Сегодня же он решил подавить свое одиночество, злость и разочарование с помощью выпивки в «Пера Палас». Он знал, что истратит на нее последние гроши, но ему было все равно. Желая разделить спиртное с другом, он направился в дом Манола на Айналы-чешме. Тот тоже был безработным. Затем они, захватив с собой Искендера-бейзаде, отправились в «Парк отель». Добрые друзья пили и наслаждались закусками. Словно услышав молитвы жены, в ту ночь Сеит не вернулся домой.

Мюрвет не спала всю ночь. Она хотела то дождаться Сеита, то чтобы он не приходил никогда; ей хотелось то выносить и родить ребенка, то избавиться от него. Женщина знала, что решение нужно принять как можно скорее, и отчаянно перебирала в голове варианты.

Утром ее, валявшуюся без сна, поднял голос Леман. Мюрвет больше не хотела расстраивать мужа. То, что он не хотел ребенка, конечно, ранило ее, но женщина понимала, что была несправедлива к Сеиту, проигнорировав его чувства и не спросив у него совета. Кроме того, разве это не она разрушила мечты мужа об Америке?..

Утром, накормив Леман, Мюрвет попросила пожилую хозяйку дома присмотреть за дочерью и пошла в больницу, находившуюся в квартале Кадырга. Страх сковал ее сердце. Смущенно побродив по коридорам госпиталя, она узнала, где следует искать доктора. Ей было стыдно из-за того, что она впервые пойдет к доктору одна, да не к простому – а тому, который занимается женскими делами. Когда Мюрвет наконец дождалась вызова, ей показалось, что прошла вечность. Она даже подумывала встать и сбежать оттуда, пока не поздно. Но это не облегчило бы ее положение. Войдя в смотровую и увидев врача, Мюрвет почувствовала облегчение – ее будет осматривать Бесим Омер-паша. Благодаря бабушке-акушерке, она знала его с детства.

– Мюрвет, доченька, добро пожаловать! – радушно приветствовал ее пожилой доктор. – Иншаллах, ничего серьезного? Тебя что-то беспокоит?

Ответ на вопрос дался Мюрвет тяжелее, чем она предполагала. Она наклонила голову и в неуверенности сжала носовой платок. Однако Бесим Омер-паша, врач с многолетним опытом, уже догадался, что привело к нему молодую женщину, – он бережно приобнял ее за плечи и сказал: