Шура. Париж 1924 – 1926 - [100]

Глава двадцать восьмая. Новый год в Париже

Шура лежала в пенной ванне и наслаждалась долгожданным покоем. Из гостиной доносились меланхоличные звуки виолончели, однако эта музыка больше не навевала грусть. Прошло католическое Рождество, за ним – Новый, 1926-й, год, и вот близится Рождество православное. Праздники шли друг за другом, и казалось, будто они никогда не закончатся. Дверь ванной комнаты была открыта, и она видела лежавшее на кровати платье, подготовленное для торжества. Грядущий вечер вызывал в ней чувство приятного волнения. Словно вот-вот настанут перемены, которых она так давно ждет. Впрочем, это чувство не покидало ее с детства. Даже если на следующий день ничего не изменится, она продолжит жить в ожидании чуда. В последние годы Шуре казалось, что она подрастеряла этот энтузиазм и утратила надежду, однако сейчас, в 1926 году, предвкушение чуда вернулось к ней. Шура привстала и взяла в руки бокал, стоявший на полу. Ее изящные пальцы оставили тонкие полоски на запотевшем от холодного вина стекле. К теплой воде и приятной расслабленности тела прибавился терпкий вкус винограда. Внезапно она подумала о том, какой эффект окажет на Бориса выбранное ею для сегодняшнего вечера платье. Шура улыбнулась своим мыслям. С каких это пор ее заботило чье-то мнение о ее наряде? Однако стоило признать, что ей нравилось внимание этого молодого человека. В последнее время он все чаще стал появляться на их встречах с Люсией, и Шура чувствовала повышенный интерес с его стороны. Но вплоть до сегодняшнего дня она воспринимала его комплименты, его ухаживания – то, как он подносил ей напитки, как провожал до дома и встречал ее и как нежно подавал руку, – как дружбу двух соседских детей, выросших на одной улице и сблизившихся в вынужденной эмиграции. А теперь, возможно, из-за того, что у нее появилось время подумать и расслабиться, она впервые подумала о том, что их отношения могут выйти за рамки близкой дружбы. Возможно, это приятное волнение, которое она испытывала, как раз и было проявлением чувства, в котором она пока что не решалась себе признаться.

Она отпила еще вина. Если она и правда собирается строить отношения с Борей, с другом детства, то переживет совершенно новый для себя опыт. Она знала его, как и Люсию, еще в Кисловодске. Их родители были очень близки, и они выросли вместе. А за последний год они с Борисом очень много времени провели вместе. Однако в этом знакомстве не проступали признаки той безумной любви, что с первого взгляда поражает сердце, кружит голову и заплетает язык, нет. При виде Бориса ноги ее не теряли твердости, а в животе не начинали порхать бабочки. Но может, она ошибалась? Возможно, ее связь с Сеитом, бурная и всепоглощающая, была обусловлена лишь ее юным возрастом? Кто знает… А Ален? Безумия там не было и подавно. Но даже та любовь начиналась с волнения. Возможно, она не желала больше горевать и огорчаться, а оттого и подавляла свои чувства к Боре? В любом случае сегодня вечером все станет ясно. Сегодня она отпразднует Рождество и позволит себе радоваться и чувствовать, как не радовалась и не чувствовала прежде.

Шура стояла перед зеркалом и любовалась платьем, подаренным ей Татьяной и Маргаритой. Это черное шелковое платье с асимметричными рукавами – тонкой лямкой на одном плече и длинным шифоновым шлейфом на другом – и пышным подолом поистине являлось произведением искусства. Прежде она никуда не надевала его, только примеряла дома, но сейчас решилась. Шура убрала волосы в пучок и обернула вокруг лба жемчужную ленту. Контраст черного и белого выгодно подчеркивал румянец на ее щеках и сияние серо-голубых глаз. Все было именно так, как она хотела. Изменился даже взгляд. Шура блистала.

Она надела жемчужные серьги, браслет и простое длинное ожерелье. Наброшенный на плечи подарок Маревны идеально дополнял ее образ. И только Шура взяла в руки свою маленькую выходную сумочку и собиралась выйти из спальни, как в дверь постучали. Стрелки часов показывали восемь, так что Борис приехал как раз вовремя. Шура улыбнулась. Открыв дверь, она увидела молодого человека в элегантном костюме и с букетом алых роз в руках. В его черных глазах плясали веселые огоньки, и только четко очерченные скулы сохраняли свою постоянную серьезность.

– Шура! – воскликнул он, едва увидев ее. – Ты обворожительна!

Войдя в квартиру и передав женщине цветы, он поцеловал ее в щеку. Затем, взяв ее за руку и попросив покружиться пару раз, Борис продолжил осыпать Шуру комплиментами:

– Великолепна! Просто несравненна! Разумеется, ты прекрасна, как всегда, но сегодня особенно хороша.

Шура мягко посмеялась.

– Как ни странно, дорогой Боря, но я с тобой согласна.

Взяв букет, она направилась к буфету.

– Большое спасибо за чудесные розы. Сейчас поставлю их в воду.

Поставив цветы на стол, она повернулась к собеседнику.

– Хочешь выпить бокал вина?

– Я бы с удовольствием, но Люсия ждет нас в машине.

– Люсия тоже приехала? Почему она не поднялась?

– Я сказал ей, что зайду за тобой, и мы сразу вернемся.

– Ах! – воскликнула Шура, торопливо направившись в спальню. – Что же ты раньше не сказал? Я уже давно готова.