Штурм - [35]

Четыре машины, проутюжив окопы первой линии обороны, повернули влево, к форту, который виднелся большим холмом с поломанными деревьями на макушке. Щуров забеспокоился. Он ехал не туда, куда надо, — его увозили в сторону от своей роты и от батальона. Но прыгать с больной ногой на полном ходу машины, возвращаться одному — рискованно. И приходилось сидеть на скользкой и холодной броне, ухватившись за железную скобу.

Возле форта шел бой. По нему стреляли пушки прямой наводкой. Снаряды лишь ковыряли толстые кирпичные стены, поднимая желтые облачка пыли. Форт сыпал во все стороны из пулеметов, и бойцы-штурмовики, наступавшие с фронта, не могли приблизиться к нему.

Лейтенант высунулся из люка, посмотрел в бинокль и опять спрятался. Никогда раньше Щуров не видел этого молодого офицера, и на учениях штурмового батальона его не было.

— Ребята, вы чьи? — спросил Щуров бойца с миноискателем.

— Как и ты, мамкины да тятькины, — ответил тот.

Артсамоходы зашли в тыл форта, развернулись и остановились. Все пехотинцы, кроме Щурова, соскользнули с брони на землю.

— А ты что сидишь? — крикнули ему.

— Нога испортилась.

— Ранен?

— Нет, подвернулась…

Щуров увидел лейтенанта с двумя орденами и старшего лейтенанта, командира батареи. Они совещались.

— В форту нет противотанковой артиллерии. Пойдем прямо и ударим залпом, — предлагал лейтенант.

— Артиллерия есть. Нельзя так, в лоб…

Орудия в форту были. Там заметили батарею самоходок и начали обстреливать навесным огнем, через стены форта. Пришлось податься назад, в лесок.

— Эй ты, там, наверху! — окликнул Щурова командир батареи. — Сидишь сиднем, как Илья Муромец. На, возьми бинокль и посмотри, где у них орудия.

Но густобровый лейтенант сам поднялся на броню и стал смотреть в бинокль на форт. А Щуров и простым глазом видел высокую отвесную стену с темными глазницами амбразур и сверху поломанные деревья. Перед фортом возвышался земляной вал, на нем — ни деревца, ни кустика. Глухие выстрелы раздавались дальше, за стеной форта.

— Их орудия не могут стрелять прямой наводкой, они бьют из-за стены, — сказал лейтенант и спустился вниз.

— Пойдем в атаку, — решил командир батареи. — По одному дымовому снаряду.

Выстроившись, батарея ударила залпом. Возле форта заклубился дым. Развернутым строем артсамоходы двинулись в атаку, набирая скорость и раскачиваясь. Стрелки едва поспевали за ними, а Щуров сидел на броне, хватался за что попало и держал свой пулемет.

Машины вползли в дымное облако, оно поредело, и совсем близко стал виден форт, и закрытые ворота в стене, и ров, заполненный водой, и мост, который немцы, спрятавшись в казематах, не успели взорвать. Артсамоходы остановились. Они дали залп, другой. Щуров сверху видел, как снаряды разнесли ворота, образовалась большая квадратная дыра — там, в форту, не видно ни одного немца. Но пули густо, горстями гороха, щелкали о броню, визжали, отлетая. Щуров прятался за мощную угловатую башню.

Артсамоход, на котором он сидел, двинулся первым и задержался перед мостом.

«Мост же заминирован! — тревожился Щуров, — Сейчас взрыв, и все полетит…».

Он думал, что пехотинцы, с которыми ему выпало сидеть на броне, ехать сюда, — добровольные десантники, и не догадывался, что это были саперы, приданные батарее.

А саперы уже шныряли возле моста, и артиллеристы, укрывшись броней, охраняли их — стреляли по амбразурам форта. Командир батареи выпустил ракету. Сигнал, должно быть, для штурмующих форт с другой стороны. Ракета падала, трещала и шипела, оставляя змеистый след дыма.

Первым ворвался в форт артсамоход, на котором приник к башне Щуров. Пушка била часто, машина круто разворачивалась, и Щуров видел то отвесную стену, то внизу яму с пологим спуском, то гору ящиков из-под снарядов и мин. Форт вращался вокруг него каруселью, рябило и мелькало в глазах, и все же Щуров заметил появившуюся опасность, чего не могли разглядеть в узкие смотровые щели артиллеристы, сидевшие в артсамоходах: и у них в глазах была карусель, мелькание целей при быстрых поворотах.

В яме возле стены копошились фигуры в длинных шинелях мышиного цвета. Они выталкивали пушку с расширенной горловиной ствола, по-видимому, зенитную пушку, чтобы стрельнуть бронебойными снарядами по самоходкам. Они торопились, и все это заметил с верхотуры Щуров и поднял свой пулемет. Он вскинул его легко, словно автомат, и с рук дал очередь, еще и еще… Немцы попадали или спрятались под землей, а дульный раструб остался торчать из темной угловатой ямы.

Круговращение артсамохода продолжалось, оглушительно била его пушка. Щурова кидало из стороны в сторону и совсем укачало. Он уже не надеялся удержаться на броне, и тут перед глазами появилось что-то белое.

Артсамоход замер. Белый флаг свисал возле одной из амбразур. А потом появился красный флаг, много выше, на самом форту, и там шумная толпа людей в коротких ватниках палила в небо из автоматов и винтовок. Появились немцы с поднятыми руками. Лейтенант и другие артиллеристы вылезли из люков машин.

— Снимите же меня, черти! — крикнул Щуров, но его никто не слушал.

Моторы заглохли, стало тише. Кто-то сказал: