Штормовой пеленг - [13]
— Как водолазы? — спросил капитан.
— Готовы, — ответил Григорий Семенович.
— Ну что ж, значит, в море выйдем досрочно, если механики не подведут, — уточнил Чигринов. — Как они там? Где стармех?
— Они разобрали водоотливные помпы, — ответил Вольнов. — Но я знаю, машина готова.
— Команде объявить благодарность за отличную работу, — распорядился Чигринов. — Подготовьте список на премию. В первую очередь водолазов.
Старпом ушел, стал подниматься и Грибанов, тяжело вылезая из-за стола.
— Посиди, чаю попьем, — удержал его Чигринов.
— Чаю можно, — согласился Грибанов.
— Снял бы. — Чигринов кивнул на толстый водолазный свитер.
— Знобит что-то, — ответил Григорий Семенович. — То в жар, то в холод бросает. Погода изменится. Давление прыгает.
— Тебе, Гриша, из водолазов надо уходить, — сказал Чигринов.
— Ты, как Галя моя, — усмехнулся Григорий Семенович. — Всю шею перепилила: «Когда ты забросишь свой шлем?»
— И правильно делает.
— И ты тоже! Я же теперь не глубоководник. Кессонку не получу.
Когда-то Грибанов был глубоководным асом, в водолазной книжке у него было написано: «Водолаз предельных глубин». Теперь это преданье старины глубокой. А тогда, после войны, сразу же из разведчиков пошел он в водолазы. «Риск — мое дело. Привык за войну», — объявил он фронтовому командиру свое столь необычное решение. Чигринов пожелал ему доброго пути, и старшина укатил на Черное море, в водолазную школу. Дороги их разошлись, как они думали, навсегда. Но через несколько лет бывший лихой разведчик Грибанов появился в этих местах уже водолазным асом. Чигринов к тому времени стал штурманом. А еще через несколько лет, когда здоровье водолаза стало сдавать и на большие глубины было запрещено ходить, судьба свела их на одном судне, и с той поры они не расставались.
Буфетчик принес чай.
Прихлебывая горячий чай, капитан сказал:
— С сердцем шутки плохи.
— Да уж какие шутки, — согласился водолаз. — Анна Сергеевна глаз с меня не спускает. Схожу с тобой последний рейс — и на пенсию.
— Ну, на пенсию рано. Нам только по полсотни. На берегу можно работать.
Помолчали.
— Я тоже скоро сдам «Посейдон», — неожиданно сказал Чигринов.
Водолаз удивлепно посмотрел на капитана.
— Устал, — ответил Чигринов. — Уходить пора.
— И мне плохо, Леша, — признался Григорий Семенович. — На душе тягостно. Предчувствие какое-то.
— Ну, это уж мистика! — Чигринов поморщился. — Коньячку не хочешь для бодрости?
— Нельзя, — вздохнул Григорий Семенович.
Чигринов держал стакан с горячим чаем без подстаканника, обжигал пальцы, но из рук не выпускал. «Фронтовая привычка греть руки кипяточком», — подумал Григорий Семенович, вспомнив, как в окопах солдаты грели пальцы алюминиевыми кружками с кипятком.
— Помнишь, из госпиталя в самоволку бегали на танцы? В кальсонах, в халатах. Убежим, а там уже Надька ждет, принарядится. Для тебя старалась.
Чигринов удивленно посмотрел на друга.
— Видал ее сегодня утром, — сказал Григорий Семенович. — Сразу-то и не признал. Изменилась. Я тебе не судья, конечно. Только жалко вас всех: и тебя, и Надю. Славка вон какой вымахал.
— Не признает он меня, — с горечью сказал Чигринов.
— А за что он тебя признавать должен? Ты с ними два года не живешь.
— Грубит.
— Да он за грубостью-то, я полагаю, стыд свой за тебя скрывает.
— Ладно, хватит на эту тему! — обрубил Чигринов.
В дверь постучали.
— Да! — резко откликнулся капитан.
Вошел радист, молоденький паренек, и положил на стол изобарную карту погоды.
— Штормовое предупреждение, Алексей Петрович. Обещают ураган. С норд-веста идет циклон. Район промысла уже захвачен. Суда прекратили работу и легли носом па волну.
Капитан поднял телефонную трубку.
— Старпома... Константин Николаевич, получено штормовое предупреждение, приведите буксир в готовность.
— Мы же на ремонте, Алексей Петрович!
— Приведите буксир в готовность!
— Будет исполнено, — ответил старпом.
— Ну, спасибо за чай. — Григорий Семепович поднялся с диванчика. — А ты позови его, поговори.
— Кого? — не понял Чигринов.
— Да Славку. Только не ори на него.
— Я сказал: хватит на эту тему!
— Может быть, и хватит, — согласился водолаз. — Только скажу я тебе еще пару слов. Стал ты, Леша, совсем другим. По тому ли азимуту идешь?
Чигрипов побледнел. Григорий Семенович знал — это признак гнева.
— Ладно, капитан. Пошел я.
— Сходи к врачу, — приказал Чигрипов. — Иначе велю положить в больницу и в рейс не возьму.
— Шторм надвигается, капитан, — усмехнулся водолаз. — Какой тут лазарет! Сейчас успевай «SOS» ловить.
Они расстались, недовольные друг другом.
В иллюминатор виден был залив, порт, в котором шла обычная работа, суда, стоящие у причалов, гладкая вода, чистое голубое небо. Ничто пока не предвещало перемен, только на западе, далеко-далеко, чуть-чуть сгущалось, и капитан знал, что эта едва различимая темная полоска на горизонте скоро займет все небо и море заревет.
Раздался звонок, Чигринов поднял трубку.
— Алексей Петрович, диспетчер порта просит вас в рубку, — доложил вахтенный штурман.
— Иду.
В рубке капитан взял трубку радиотелефона.
— Капитан Чигринов слушает.
— Капитану спасательного буксира «Посейдон» Чигринову. В квадрате...
В книгу входят: широкоизвестная повесть «Грозовая степь» — о первых пионерах в сибирской деревне; повесть «Тихий пост» — о мужестве и героизме вчерашних школьников во время Великой Отечественной войны и рассказы о жизни деревенских подростков.С о д е р ж а н и е: Виктор Астафьев. Исток; Г р о з о в а я с т е п ь. Повесть; Р а с с к а з ы о Д а н и л к е: Прекрасная птица селезень; Шорохи; Зимней ясной ночью; Март, последняя лыжня; Колодец; Сизый; Звенит в ночи луна; Дикий зверь Арденский; «Гренада, Гренада, Гренада моя…»; Ярославна; Шурка-Хлястик; Ван-Гог из шестого класса; Т и х и й п о с т.
В прозрачных водах Южной Атлантики, наслаждаясь молодостью и силой, гулял на воле Луфарь. Длинный, с тугим, будто отлитым из серой стали, телом, с обтекаемым гладким лбом и мощным хвостом, с крепкой челюстью и зорким глазом — он был прекрасен. Он жил, охотился, играл, нежился в теплых океанских течениях, и ничто не омрачало его свободы. Родные места были севернее экватора, и Луфарь не помнил их, не возвращался туда, его не настиг еще непреложный закон всего живого, который заставляет рыб в определенный срок двигаться на нерестилище, туда, где когда-то появились они на свет, где родители оставили их беззащитными икринками — заявкой на будущее, неясным призраком продолжения рода своего.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть НОЧНАЯ РАДУГА — о разведчиках, которые действовали в тылу врага, о людях в Великой Отечественной войне, об их героизме, любви к Родине, о высоких духовных силах советского народа, выстоявшего и победившего в тяжелейшей схватке с фашистами.
В книгу входят широкоизвестная повесть «Грозовая степь» — о первых пионерах в сибирской деревне и рассказы о жизни деревенских подростков в тридцатые годы.
Минуты мирного отдыха после штурма Кёнигсберга — и последние содрогания издыхающего чудовища войны… «Ему не хотелось говорить. Хотелось просто сидеть и молчать и ни о чем не думать. Он находился в блаженном состоянии человека, кончившего трудное, смертельно опасное дело и теперь отдыхающего».
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».
Из предисловия:Владимир Тендряков — автор книг, широко известных советским читателям: «Падение Ивана Чупрова», «Среди лесов», «Ненастье», «Не ко двору», «Ухабы», «Тугой узел», «Чудотворная», «Тройка, семерка, туз», «Суд» и др.…Вошедшие в сборник рассказы Вл. Тендрякова «Костры на снегу» посвящены фронтовым будням.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга написана о людях, о современниках, служивших своему делу неизмеримо больше, чем себе самим, чем своему достатку, своему личному удобству, своим радостям. Здесь рассказано о самых разных людях. Это люди, знаменитые и неизвестные, великие и просто «безыменные», но все они люди, борцы, воины, все они люди «переднего края».Иван Васильевич Бодунов, прочитав про себя, сказал автору: «А ты мою личность не преувеличил? По памяти, был я нормальный сыщик и даже ошибался не раз!».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.