Шпунтик Собачья лапа - [15]

— Прости, старик, — произнесло оно, захлебываясь и по-прежнему ухмыляясь, — прости, что напугал тебя.

Шпунтик за это время успел прийти в себя, поэтому ответил со спокойным достоинством:

— Я не старик, я маленький поросенок. И не просто поросенок, я из глостерских пятнистых. Меня зовут Шпунтик Собачья Лапа, я — сын Чэллинджера Третьего Великолепного, чемпиона Плаубэрроу.

У незнакомца рот открывался все шире и шире по мере Шпунтиковой речи, но то ли от удивления, то ли он готовился к новому приступу беззвучного смеха, Шпунтик так и не выяснил, поскольку в этот момент послышался свист крыльев, и между ними на воду плюхнулась Фелисити.

Все последние дни она до такой степени была занята обучением поросенка, что совсем забыла упомянуть о выдре и с ужасом вспомнила о своем упущении, проснувшись от ее крика. И сейчас она лицом к лицу встречала опасность, полная решимости защитить своего юного друга. Наступила короткая пауза, а затем все трое заговорили разом.

— Ты в порядке, Шпунтик? — осведомилась Фелисити.

— Кто это там в воде? — спросил Шпунтик.

— Привет, старуха, — сказала выдра и нырнула.

Двое друзей торопливо поплыли к берегу, в то же время отвечая друг другу на вопросы.

— Да, в порядке, — сказал Шпунтик. — А почему мне не быть в порядке?

— Потому что это выдра. Великий охотник. Убивает все, что плавает, — рыб, лягушек, угрей, утят. Чтоб трогал поросят — не слыхала, так ведь поросята, как правило, не плавают. Лучше все-таки держаться от него подальше.

— Ну мне он ничего плохого не сделал, — возразил Шпунтик. — Я, правда, почему-то показался ему очень смешным, не пойму только почему.

Пока они разговаривали, наверх из воды все время выскакивали цепочки пузырьков — выдра обшаривала заводь, а через минуту-другую зверь опять вынырнул, гладкий и прилизанный, как будто его смазали маслом, и вышел на песчаную отмель ниже по течению.

— Нету рыбы, старик, — весело проговорил он. — И не говори, будто есть, потому что ее нет. Наверно, вы ее распугали тут своими упражнениями. И с чего это вдруг свинья стала плавать, старуха?

— Я его научила, — коротко ответила Фелисити. — Нельзя ли, кстати, узнать твое имя?

— Айзек, — ответила выдра. — И не воображай, будто это не так, потому что такое у меня имя.

В глазах у Фелисити вспыхнул веселый огонек.

— Айзек? — переспросила она. — Не в честь ли Айзека Азимова[4]?

— А кто он такой, старуха?

— О, тоже знаменитый рыбак! — И Фелисити издала свое насмешливое «квот-квот-квот».

— Никогда про такого не слыхал, — отрезала выдра, — а я всех здешних выдр знаю, и не говори, что не знаю, потому что знаю. Меня так назвала моя мама, когда я был еще щенком. Это из-за моего крика, я кричу так, когда меня немного обидят. Или же, — он ухмыльнулся, — когда я кого-нибудь пугаю до смерти. Дурацкое имя. Друзья называют меня Айк, и не говори, будто не называют, потому что называют.

В выдре было что-то очень симпатичное, несмотря на то что от зверя ужасно несло рыбой. Может, дело было в его жизнерадостности. Может, из-за его забавной манеры разговаривать. А может, все растущая уверенность в том, что он не враг, расположила к нему обоих друзей.

— Извините, что я так невежливо с вами разговаривал, мистер Айзек, — сказал Шпунтик, — но уж очень вы меня напугали.

— Ничего, старик, — ответил Айзек. — Я люблю пошутить, и не говори, что нет, потому что люблю. — Он обернулся к Фелисити. — Возвращаясь к его занятиям, — он мотнул головой в сторону Шпунтика, — к плаванью. Насколько я видел, он неплохо держится на воде. Вот уж, старуха, не ожидал увидеть, чтоб свинья плавала, да еще так хорошо. И не говори, что ожидал, потому что это не так.

— Да, у него хорошо получается, — согласилась Фелисити. — Но ему повезло — он как нарочно устроен для этого от рождения. — И она показала клювом на передние ноги Шпунтика.

— Ну-ка, поглядим, старик. — И Айзек внимательно обследовал его ноги, потом, отступив назад, издал тихий долгий свист и устремил на поросенка задумчивый взгляд. — Вот что я скажу, — сказал наконец новый знакомый. — Я собирался для разнообразия побывать на море, но никакой спешки нет. Прав я буду, если предположу, что под водой ты тренировался не так много?

— Не очень много, — признал Шпунтик. — Так, случайные неглубокие нырки.

— Работа вообще шла почти вся на поверхности, — подтвердила Фелисити. — Боюсь, я не большой специалист работать на глубине.

— Зато я специалист… — заявил Айзек.

— И не говорите, что я не специалист… — быстро подхватил Шпунтик.

— … потому что это так, — закончила Фелисити, и все трое рассмеялись, каждый на свой лад: выдра беззвучно, утка — поквохтывая, а поросенок — повизгивая.

— Нет, серьезно, — продолжал Айзек, — я бы мог тебя многому научить, старик, если захочешь. У тебя нет перепонок, да и рулевого хвоста тоже, и это снизит скорость на поворотах. Но зато я могу тебя научить, как управлять дыханием, как использовать течения. Научу маневренности и вообще подводной акробатике.

— Хорошо, — неуверенно проговорил Шпунтик, — я с удовольствием буду брать у вас уроки, мистер Айзек, но вот только рыбу я не ем.

— Глупости, — резким тоном вмешалась Фелисити. — Просто тебе не приходилось есть. Подумай сам, если этот джентльмен любезно берется давать тебе уроки… В конце концов, свиньи всеядны.