«Шпионы» рождаются на Лубянке - [64]

В остальных делах все значительно сложнее. ФСБ обвиняет, ФСБ определяет экспертов (которым сама же дает право выступать экспертами), затем на основании заключения таких «экспертов» (чаще всего не специалистов в рассматриваемой области) суды выносят решения. Обвинительные или уклончивые, как в деле Сутягина: направить на дополнительное расследование. И это при полной недоказанности обвинения в ходе судебного процесса!

Заметим, что во всех известных делах о разглашении гостайны и шпионаже эксперты ни разу не воспользовались законным правом на получение дополнительных материалов или собственных объяснений обвиняемого. Они следуют правилу «как начальство велело» и подтверждают наличие тайны, хотя в большинстве случаев они не обладают знаниями и статусом эксперта. Не являются экспертными и их учреждения.

Если же говорить об Игоре Сутягине, то он вообще не может быть надлежащим ответчиком, так как никогда не имел допуска к секретным материалам. Все его научные работы построены на материалах открытых публикаций. Задумаемся: человек не является носителем секретов, но обвиняется в шпионаже и разглашении государственной тайны! Общество, как и в печально знаменитые тридцатые — энкавэдэшные — годы, молчит, косвенно поощряя фальсификаторов на новые «подвиги». Говорят лишь правозащитники да несколько периодически закрываемых СМИ.

Сегодня уже нет сомнений, что сугубо политическим является и дело профессора Бабкина. «Независимый» суд по воле обвинителей осудил Бабкина на восемь лет условно.

Говорят, в ФСБ есть управление собственной безопасности. Почему же оно молчит? Разве не его обязанность разобраться с авторами бездоказательных обвинений? Или им все равно, что в их ведомстве работают люди, готовые фабриковать любые дела против сограждан. Мерзко, но ладно еще, если они это делают бескорыстно, за идею поддержания бдительности граждан, тонуса в стране да рекламы своей важности и незаменимости. А если за деньги, чины и награды?

Дело Бабкина, между тем, не закончено. Адвокаты работают. Готовится кассационная жалоба в Верховный суд РФ. Правозащитники полагают, что в ближайшее время все материалы отчетов, из-за которых пострадал профессор Бабкин (да и американец Поуп) станут доступными любому желающему, позволят провести независимую и объективную экспертизу и показать истинную цену декларациям ФСБ.

Аналогичная ситуация и с Валентином Даниловым. Только ведомственная экспертиза под патронатом ФСБ и поддержка прокуратуры спасают пока обвинителей от полного провала. Для того чтобы не провалиться окончательно, обвинители Данилова держат в кармане и запасное обвинение — в мошенничестве.

Как все, однако, похоже! Легко вспомнить, что по такой же схеме (с запасным вариантом) было пошито в «лубянском ателье» и дело американского стажера в Воронежском университете Джона Тоббина, обвиненного в шпионаже, который дольно быстро был переквалифицирован на торговлю наркотиками. Впрочем, подобных дел много.

Вполне обоснованную тревогу вызывают частые и громкие провалы ФСБ. Даже отбросив мысль об участии ФСБ в организации взрывов жилых домов, терроре в Чечне, захвате заложников в г. Москве в Театральном центре на Дубровке, заказных политических убийствах, остается недоуменный вопрос: как же руководителю ведомства при таких «успехах» удается не только оставаться на своем месте, но еще и получать высшие награды?

Можно ли представить себе демократическую страну, в которой бы руководитель спецслужбы после хотя бы одного подобного скандала немедленно не подал бы в отставку? Исключено. Но даже если бы он и «забыл» это сделать, то его принудительная отставка была бы безусловной и скорой.

То, что происходит у нас — абсурдно по определению и возможно только при одном условии — реальным правителем государства является кто-то из спецслужб, а остальное — декорация. Лишь в этой ситуации спецслужба может уйти от ответственности за чудовищные провалы и манипуляции с обвинениями граждан в тяжких преступлениях. Лишь при таком положении вещей спецслужба, как жена Цезаря, всегда вне подозрений, вне общества и над государством.

Вспоминается один недавний случай. В начале июня 2002 года в Министерстве природных ресурсов проходила двухдневная конференция по экологической безопасности. Во второй день, после обеда, когда в зале уже осталось мало людей, я слушал очередного выступающего на фоне активного разговора двух человек, сидевших позади меня. Неожиданно отдельные слова из их разговора привлекли внимание, и я стал прислушиваться. И было к чему. Разговор шел об отношениях президента и спецслужб.

— Ну ты брось! — говорит первый голос.— Это, как ни верти, все-таки президент.

— Да какой он президент?! — возмущается другой. — Ты что, не знаешь, что ли, что это мы его усадили в Кремль? Он — никто. Я — генерал КГБ. Если я топну ногой, то этот подполковник по пояс в землю уйдет! У нас с ним договор-соглашение. Пусть попробует без нашего согласования что-нибудь сделать!..

Посидев некоторое время, я направился к выходу и увидел двух представительных, хорошо одет мужчин лет пятидесяти…

Если предположить, что слова генерала КГБ хотя бы отчасти близки к истине, то становится понятным, почему все провалы лубянских чиновников превращаются в успехи и достижения, почему они не подотчетны не только обществу, но и парламенту. Становится понятным, почему за провалы, похожие на преступления, их не только не увольняют, но награждают и повышают.