Шпион в шампанском. Превратности судьбы израильского Джеймса Бонда - [57]
— Господин Кисов! — продолжал эль-Бадави, не отрывая глаз от бумаг. — После тщательного изучения всех обстоятельств дела суд признал вас невиновным по всем пунктам предъявленного вам обвинения.
Немецкие бизнесмены приветствовали это решение громкими возгласами одобрения, но немецкий консул сурово нахмурился от такого проявления несдержанности. Это было последнее, что я видел. По знаку майора Фарида стена охранников сомкнулась и закрыла нас от зала. Сам Фарид, как бы извиняясь за то, что ему предстоит сделать, похлопал меня по плечу, затем достал из кармана пару наручников и приковал меня к себе.
— Идемте, мы не хотим тут никаких демонстраций.
Через боковую дверь нас вывели во двор, где нас уже ожидали тюремные автомашины. Около сотни полицейских, вооруженных винтовками с примкнутыми штыками, стояли спиной к нам и лицом к толпе людей, которая насчитывала несколько тысяч. Там находились все те, кому не удалось попасть в зал суда, кто хотел хоть издали взглянуть на немецких шпионов.
— Идем, дорогая, — сказал я, обращаясь к Вальтрауд, — давай доставим публике удовольствие, которое она заслужила.
С этими словами я взял ее под руку, и сопровождаемые возгласами: «Вот они!» — мы рука об руку, прикованные к майору Фариду, с высоко поднятыми головами пошли к ожидавшим нас автомашинам.
Узник под номером 338
После вынесения приговора прошло долгих три месяца, пока мы ждали утверждения приговора президентом республики. Это, конечно, была чистая формальность, поскольку во всех подобных делах приговор заранее выносился самим президентом. Согласно египетским законам, президент может утвердить приговор, смягчить меру наказания или помиловать. Ужесточить приговор он не может, и в силу этого я уже не опасался, что меня могут повесить. Пожизненное заключение на практике означает двадцать пять лет тюрьмы, что само по себе очень много, но я ни минуты не сомневался в том, что мне не придется провести предстоящие двадцать пять лет моей жизни в египетской неволе. Я знал, что для моего освобождения будут предприняты усилия, знал я и то, что при малейшей возможности попытаюсь бежать. Однако с этими планами надо будет повременить, по крайней мере до того момента, как моя жена выйдет на свободу: если мне удастся бежать, египтяне, скорее всего, оставят ее заложницей.
Пока мы ждали утверждения приговора, за нами сохранялись все привилегии, которых нам удалось добиться в период следствия и подготовки к показательному процессу. Моей жене, которая содержалась в женской тюрьме, расположенной через дорогу, разрешалось каждое утро в течение часа посещать меня. К нам также регулярно приходил наш немецкий адвокат Краль-Урбан. Иногда заходил Али Мансур. Несмотря на то что этот адвокат был рекомендован немецким консульством, с самого начала было ясно, что он работал в тесном контакте с обвинением. Еще одним частым посетителем был протестантский пастор Хайдеман. Этот мягкий и добрый человек старался успокоить и подбодрить нас. Однако более существенно было то, что он снабжал нас книгами и сигаретами. Раз в месяц нас посещал немецкий консул доктор Гейгер, с которым мы познакомились незадолго до нашего ареста. Очень скованный и замкнутый, консул являлся наименее популярной личностью в немецкой колони Каира. Встретившись с нами в первый раз в тюрьме, он сделал вид, что никогда раньше нас не встречал. Заикаясь и краснея, он старался сделать свои визиты как можно короче.
Нашим самым большим развлечением стали визиты египетских журналистов, которые посещали нас два-три раза в неделю. Контролируемая государством пресса получила установку рассказать общественности и подтвердить это фотографиями, что египетские власти очень хорошо относились к разоблаченным немецким шпионам. Согласно публикациям в прессе, эти шпионы, осужденные за свои преступления открытым и демократическим судом, не подвергались какому-либо давлению, не испытывали бытовых неудобств, доказательством чего служил их отличный внешний вид. Иностранных корреспондентов к нам не подпускали, всю информацию они получали непосредственно из прокуратуры. Со смешанным чувством я читал немецкие журналы «Штерн», «Шпигель» и другие, которые мне нелегально передал один человек, имя которого я не могу назвать по соображениям безопасности. Бросались в глаза крикливые заголовки: «Веселые шпионы в Каире», «Джеймс Бонд израильской секретной службы». Как говорится, ради красного словца не пожалеют и отца.
В камере было так душно, что не хотелось даже читать. С момента окончания суда ничто не нарушало нашей ежедневной рутины. Единственным светлым пятном являлись ежедневные встречи с Вальтрауд, которые продолжались по часу, а иногда больше, если капитан Ахмед Лутфи находился в хорошем расположении духа. Полчаса в день мне разрешалось прогуливаться во дворе тюрьмы под наблюдением двух часовых и моего личного охранника сержанта Мохаммеда Баттала. Все остальные двадцать два с половиной часа в сутки я был заперт в камере, где мог заниматься чем угодно — спать, читать, если пастор или консул не забывали принести новые книги, или просто глядеть в потолок.
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Стивен Меллер, известный американский археолог-исследователь, много лет посвятивший изучению археологических памятников и истории Египта, предлагает новый, революционный взгляд на одну из древнейших в мире культур. Книга создана на основе эксклюзивных материалов, полученных автором во время экспедиций в Египет, а также новейших расшифровок древних текстов.© S. Mehler, 2004.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.