Шоссе в никуда - [61]

— И я готов, — пробормотал Андрей, бросая на пол пустую банку. Он сделал нетвердый шаг вперед, покачнулся, а потом комната закружилась у него перед глазами, и вдруг стало темно и тихо.

Первой проснулась голова. Радости в этом пробуждении не было никакой, Андрею казалось, что вот-вот его черепная коробка расколется на части от невыносимой пульсирующей боли. Он хотел было позвать Леху, попросить принести воды и поискать возможно завалявшуюся где-нибудь таблетку баралгина, но оказалось, что пересохший, разбухший язык абсолютно не желает издавать требуемые своему владельцу звуки и изо рта раздается лишь еле слышное нечленораздельное мычание, на которое никто не спешит откликнуться. Андрей попытался встать, чтобы самому найти столь необходимое сейчас обезболивающее, но его ожидал очередной неприятный сюрприз — ноги, как и язык, были совершенно неуправляемы, они категорически отказывались сгибаться и разгибаться, не говоря уже о том, чтобы поднять с пола всю массу тела Веретенникова.

— Очнулся? — возле кровати наконец появился Леха. — Нормально ты вчера начудил.

— Да? — слабо удивился Андрей. — Мне бы воды.

Леха ненадолго исчез, а затем вновь появился с полной, показавшейся Веретенникову необыкновенно тяжелой кружкой. Опустошив ее, Андрей почувствовал себя немного лучше.

— А у меня ноги не ходят, — сообщил он Лехе.

— Еще бы, — тот осуждающе покачал головой, — вы ж пили вчера, словно кони на водопое. Мало того что всю водку выжрали, так еще и до пива дорвались, которое я на утро брал. Пивка, кстати, не желаешь?

При упоминании о пиве у Веретенникова к горлу подкатился комок, и он лишь отрицательно помотал головой.

— Ну да, — вздохнул Леха, — ты свое еще вчера выпил. Тебя что, на первом курсе не учили, что водку пивом запивать не надо?

— Так сколько лет прошло, запамятовал, — криво усмехнулся Андрей, растирая ноги, к которым постепенно возвращалась чувствительность. — А где Катя?

— Катя? — с иронией взглянул на приятеля Леха. — Тоже мне спохватился. Уехала она.

— Уехала куда? — задал глупый вопрос Веретенников.

— В Питер, — отозвался Леха, — вышла замуж и с мужем укатила. Не тупи, Андрюха, домой она уехала, на такси. С тобой только мы провозились сначала, пока тебя укладывали, а потом я ее в такси посадил.

— Спасибо, — благодарно пробормотал Веретенников, — мне бы анальгинчику, и воды еще принеси, если можешь.

Леха сочувственно вздохнул и, взяв кружку, вышел из комнаты.

После Нового года стало известно, что Катя беременна. Когда Веретенников поделился радостной новостью с другом, Леха крепко пожал ему руку и мимоходом уточнил:

— И давно это у вас?

— Примерно месяц, в консультации срок шесть недель поставили, но они от начала цикла считают.

— Знаю я, как они считают, — отмахнулся Леха и ушел на свою половину комнаты, отгороженную двумя здоровенными шкафами.

Остаток дня Косарев просидел безвылазно в своем отсеке, из которого не доносилось ни звука, возможно, он работал над дипломом, во всяком случае, так рассудил решивший не беспокоить приятеля Андрей. Ближе к вечеру Леха, не говоря ни слова, оделся и куда-то ушел, громко хлопнув дверью. Вернулся Косарев совсем поздно и, судя по всему, совершенно не в духе, во всяком случае, на безобидный вопрос Андрея: «Как дела?» — он с мрачным видом отозвался: «Тебе и вправду это интересно?» — после чего вновь скрылся на своей половине.

На следующий день, вернувшись после занятий в общежитие, Веретенников застал приятеля ожесточенно запихивающим свои пожитки в два здоровенных клетчатых баула.

— Переезжаю, — объяснил Леха, — мы с Ленкой решили квартиру снять, вместе жить будем.

— А деньги-то на квартиру где брать будете? — не мог сдержать удивления Андрей.

— Была бы голова, а деньги найдутся, — туманно отозвался Леха, — так что береги, друг, голову и не запивай водку пивом.

Дав этот, несомненно, весьма ценный совет, Косарев хлопнул Андрея по плечу и, подхватив тяжеленные баулы, вышел из комнаты и, как потом оказалось, из жизни Веретенникова. Они несколько раз еще встречались в коридорах университета, но Леха всегда куда-то спешил, и поговорить по душам не получалось. На свадьбу Кати и Андрея, которую спешно сыграли в марте, Косарев тоже не пришел. А потом Веретенникову стало просто не до старого приятеля. Госэкзамены, защита диплома, растущий живот Катьки и необходимость зарабатывания денег здесь и сейчас закружили Андрея в таком круговороте событий, вырваться из которого было почти невозможно. Год спустя, гуляя с коляской по парку, Андрей случайно встретил одну из своих однокурсниц, которая рассказала, что, по слухам, Косарев уехал в Москву вместе со своей девушкой Леной, которая была уже на довольно большом сроке беременности, так что ее даже не хотели пускать в самолет. Все это было известно от еще одной однокурсницы, которая летела в Москву тем же рейсом.

— Коля! Ну где мясо? Оно у тебя там, поди, уже все усохло! — недовольно выкрикнул Косарев, оборвав мутный поток воспоминаний в голове Веретенникова.

— Обижаете, — Коля появился почти мгновенно, как и прошлый раз, неся в каждой руке по три шампура, — мясо изумительное. Даже лучше, чем в первый заход.