Шли бои - [65]

Из Кракова приходят сведения о переброске немецких войск из Франции в район Сандомира. Немцы поспешно пополняют свою 17-ю армию.

Я передаю информацию и ухожу в горы в отряд Михайлова. Докладываю Михайлову о приготовлениях врага.

— Трудно будет нашим в Сандомире, — говорит Михайлов. — В горах произошли перемены. Вместе с польскими отрядами мы сменили местонахождение.

Немцы напали на след партизан. Атаковали их. Наши и польские партизаны отразили их атаки. Трое из наших людей погибли. Это трое русских, которые бежали из плена и присоединились к партизанам. Похоронили их в деревне Козлувка. Для семей они были пропавшими без вести, для многих людей на польской земле — неизвестными солдатами, а для меня — товарищами…

С самолетов нам сбросили груз. Теперь у нас достаточно оружия. Задерживаюсь в Чернихуве…

В одну из октябрьских ночей меня поднимают с постели.

— Что случилось? — спрашиваю, протирая глаза.

— Ольга… пришла Ольга!

— Ольга?! Ее же арестовали немцы!

— Убежала, — говорят мне товарищи.

Хватаюсь за пистолет. В голове мысль: дом окружен. Я в ловушке… Встречаюсь с Ольгой. Она в нескольких словах рассказывает о побеге. Переправляю ее в лес, а сам оставляю квартиру в Чернихуве.

Еду в Краков. Там узнаю, что на одну из моих квартир, к Игнатию Тарговскому, приходили немцы и спрашивали обо мне и Ольге. Хозяева сильно перепугались. Им грозит смерть, если немцы узнают об их сотрудничестве с Ольгой. Через связного уведомляю об этом командира группы».

Побег Ольги

Мы продолжали следить за работами по отрытию рва и прокладке кабеля. Немцы дотянули ров уже почти до Пастерника — окрестных полей, покрытых чахлой травой и зарослями, в пяти километрах от западной окраины Кракова. Они отклонились от основного шоссе и, продолжая копать узкий ров, начали приближаться к старому австрийскому форту — наследству первой мировой войны. Мы предполагали, что немцы протянут кабель поверху, по столбам.

Недели через две я встретился с Шаповаловым в открытом поле в Модльничке-Малой. На его лице было написано удовлетворение.

— Михал, представь себе, Ольга вернулась. Побег организовал заместитель начальника отдела абвера в Кшешовице. Кажется, он хочет со мной увидеться.

— Это интересно. Ты пойдешь на встречу?

— Надо будет подумать. Не все еще ясно.

Вот что пишет Ольга о побеге в своих воспоминаниях.

«После допросов (всех нас допрашивали отдельно) меня поместили в одиночку. Всю ночь я не смыкала глаз. Прощалась с жизнью. Читала надписи на стенах, слышала ужасы той страшной ночи. Тогда же решила сказать немцам, что у меня якобы назначена встреча в каменоломне. Все тщательно обдумала и на допросе заявила об этом. Приняла решение бежать. Немцы ухватились за эту мнимую встречу и повезли меня в каменоломню. Но когда мы отъехали от Монтелюпиха и я увидела грузовики с вооруженными солдатами, мои планы рухнули. Мы вернулись в Краков ни с чем. Немцы привели меня в отдел абвера. Я очутилась в руках немецкой контрразведки. Начальником отдела был капитан, а его заместителем — немец из России Гартман. После бесед с ним у меня возникла мысль склонить его к сотрудничеству с нами. Я начала осторожно прощупывать его. Наконец мне удалось перетянуть его на свою сторону.

Мы договорились, что он устроит у себя одного из наших. Узнав, что я собираюсь бежать, Гартман перепугался и очень просил меня, чтобы я не убегала когда он будет находиться у себя в отделе…

25 сентября, когда на дворе стемнело, я бежала. Бежала из уборной. Перебралась через шоссе и бросилась к лесу. Как долго я бежала, не помню. Знаю только, что бежала пока не кончился лес, а он был большой, тянулся километров на пять — семь. И лишь когда я оказалась на опушке леса и увидела впереди Модльничку (в тот момент я не знала, что это за местность), только тогда пришла в себя. Крадучись подошла к какому-то домику, стоявшему на отшибе. Хозяева впустили меня, накормили, но проводить отказались: сказали, что кругом немецкие патрули.

На рассвете они показали мне, как идти дальше. Вскоре я добралась до Рыбной. Там меня переодели, спрятали в копне ржи и установили наблюдение за дорогами. Мы видели, как в районе деревни Санка немцы проверяли документы у каждого прохожего. Искали меня. Ночью, сообщив Игнацию согласованный с Гартманом пароль, я вместе с Франеком Тарговским отправилась к партизанам. Там встретилась с Алексеем. От него узнала, что меня ждут, что все живы и здоровы, что дела идут хорошо. Значит, Врубель и его дочери никого не выдали. Ночью со Сташеком ушла в горы. Утром мы встретились со своими. Какая это была радостная, сердечная, волнующая встреча…»

Ольга ушла в горы к Березняку. Мы успокоились и думали только о том, каким образом шеф немецкой контрразведки установит связь с советскими разведчиками…

Вместе с товарищами я продолжал собирать сведения о передвижении войск и переброске снаряжения. Не ускользнул от нашего внимания и тот факт, что немецкие семьи и учреждения начали покидать город.

Как-то вместе с Шаповаловым мы были в Броновице. В этот момент сюда подошли танки какой-то немецкой части. Представилась возможность узнать, куда они направляются, и что это за часть. Соблазн был велик. Мы перешли к Прысакам, которые жили на улице Под Стшехой в доме Края, человека, симпатизировавшего нам. Мы наблюдали, как какие-то люди крутились около танкистов. Они предлагали им самогон. Немецкие солдаты и сами заходили в дома в поисках спиртного.